Уэллен понимал, что выбора у них нет. Сумрак поступит, как сочтет нужным, а остальные могут только надеяться, что он отдает себе отчет в своих действиях. С того момента, как престарелый колдун пришел в себя, ученый не замечал за ним признаков безумия и от души надеялся, что это хороший знак.
Всадники подъехали ближе, и теперь Уэллен мог их рассмотреть. Солдаты. Почти все носили кожаные штаны и куртки с нашитыми металлическими кольцами. Командир патруля, огромный чернокожий человек с волосами, тронутыми сединой, был облачен в тщательно отделанные доспехи. За спиной его плясал на ветру пурпурный плащ. Можно было не спрашивать, почему солдаты-люди могут безбоязненно разъезжать по этим землям. Только если они служат здешнему правителю… Взглянув на знамя, Уэллен обнаружил, что не ошибся: на полотнище был изображен пурпурный дракон — крылатый, властный, торжествующий.
Ученый начал опасаться, что переоценил рассудок чародея. Сумрак, выходит, велел им ждать, пока их не возьмут в плен люди Пурпурного Дракона!
К тому же заключению пришла и Забена. Оттащив Уэллена на шаг назад, она шепнула:
— Он сошел с ума! Иначе не дожидался бы, пока его схватят слуги его смертельного врага. Смотри! Ведь он и не думает драться! Будь у меня его сила, я могла бы убить их всех!
— К счастью, из нас троих лишь я наделен такой способностью, — откликнулся окутанный тенями колдун. Надвигающаяся беда заставила обоих людей забыть, что по крайней мере со слухом у него все в порядке. — Однако сохраняйте спокойствие. Даю вам слово, я знаю, что делаю.
Это обещание не произвело впечатления на людей. Ученый почти не сомневался, что Сумрака вообще не заботят их опасения. Он свое слово дал — и хватит. Все равно им придется поверить.
— У нас нет выбора, — сказал Уэллен волшебнице. — Если он хотел предать нас, он мог сделать это и раньше. Зачем дожидаться патруля, когда легче было отдать нас драконам?
— И вправду, зачем? — не оглядываясь, спросил Сумрак. Он спокойно смотрел, как всадники окружают их, отрезая путь к бегству.
Бедлам изо всех сил старался принять столь же невозмутимый вид, но суровые лица подъезжавших всадников вселили бы неуверенность даже в храбрейшего из людей.
Командир патруля направил своего гнедого прямо на чародея и не останавливался, пока раздувающиеся ноздри коня не приблизились вплотную к призрачному лицу. Сумрак взглянул на всадника с тем же равнодушием, какое до этого демонстрировал и Уэллену с Забеной.
— Господин Сумрак…
Чернокожий почтительно поклонился. Аристократическое лицо его обрамляла короткая ухоженная борода. По сравнению с четырьмя другими темнокожими солдатами командир казался воплощением самой ночи.
Меня просто преследует тьма, — невольно подумал Уэллен. Рядом с Сумраком, Забеной и этим чернокожим его простая одежда зеленых и коричневых тонов казалась невообразимо яркой. Все прочие были одеты в черное, белое и разнообразные оттенки — от каламбура невозможно было удержаться — мрачно-cepoгo.
Покойный Прентисс Асаальк выглядел бы здесь словно цветок в безжизненной пустыне…
— Бентон Лор… командор Бентон Лор, — поправился Сумрак, когда на лице чернокожего начала проступать обида.
— Не ожидал увидеться с тобой вновь, сирах. Мы не были здесь около трех лет. Я полагаю, не кто иной, как ты, нарушил однообразие нашей службы?
— На сей раз — нет.
— Нет? — Лор взглянул на Уэллена с чародейкой; неудивительно, что последнюю он рассматривал гораздо дольше. — Но, конечно же, ты все объяснишь мне… и моему повелителю.
Эта утонченная вежливость начинала раздражать ученого. Какие могут быть отношения у чародея с прислужниками Пурпурного Дракона, предателями человеческого рода?
Командир патруля вновь смерил взглядом свою главную добычу.
— Пожалуй, ты… неплохо выглядишь.
— В этом — заслуга моих спутников.
Лор, неверно истолковавший слова чародея, вновь покосился на Забену, ответившую ему свирепым взглядом исподлобья.
— Какая блестящая компания!
— Осторожнее, — поддразнил его Сумрак. — Она убивала мужчин и за меньшие промашки!
— Безоговорочно верю в это. — Лор наклонился с седла вперед. — Могу ли я спросить, как избежали вы внимания трех драконов? Должен признать, я весьма удивлен, обнаружив вас здесь после их ухода.
— Приходит время — и все мы встречаемся снова. Ученый с облегчением обнаружил, что не одного его ставит в тупик таинственность чародея.
— Если… если слова твои таковы, — с этими словами солдат выпрямился вновь, — я не стану утруждать себя разгадкой твоего ответа. О, к слову сказать: вы — мои пленники, сирах.
— Конечно. У тебя есть мое поручительство. Этого командору было довольно.
— А как же с твоими друзьями? Сумрак пожал плечами:
— За господина Бедлама я могу поручиться словом чести. Что до женщины… Могу обещать, что она останется с ним. Но — не более.
Бентон Лор щелкнул пальцами. Один из солдат начал разматывать веревку, висевшую на луке седла.
— Тогда ее надлежит как следует связать.
— Что-о?!
Глаза Забены на миг сделались круглыми, словно полная луна, и тут же сузились, подобно лезвию кинжала. Она готова была призвать всю оставшуюся при ней волшебную силу и преподать солдату последний в его жизни урок.
Уэллен перехватил ее взметнувшуюся руку. Взглянув в глаза командору Лору, он со скрытым удовольствием отметил, что сумел заставить того отвести взгляд — пусть хотя бы на миг.
— Я за нее в ответе. В веревке нет нужды. Крепко сложенный офицер хмыкнул:
— Ты можешь вскоре пожалеть об этом, господин… Бедлам, не так ли, сирах? Что ж, я принимаю твое ручательство за нее.
Лор кивнул, и его солдат снова смотал веревку. Затем командир патруля указал на Сумрака с Уэлленом. Несколько всадников тронулись вперед. Двое из них, приблизившись к Уэллену, подхватили его за руки и подняли, усадив на круп одной из лошадей. То же самое было проделано с чародеем.