— Он на неделю стал кормом для целой стаи стервятников.
— Он сказал, кто такой Бланко?
— Нет. Не думаю, чтобы он знал. Но я все же получил от него то, что хотел.
— Это тебе ничего не даст. Дочь Луна уже в школе, причем в установленный срок. Лун должен знать об этом. А с твоей мечтой о монополии на секс-трафик в Азии покончено. Тебе лучше бежать в Гонконг. Возникнет много вопросов, на которые придется отвечать. Не думаю, что Лун будет тобой доволен.
— Я не собираюсь возвращаться в Гонконг. Пожалуй, попробую зализать раны. Я не хочу возвращаться.
— Мир слишком мал, чтобы можно было спрятаться, Стиви.
— Но в мире все меняется. Человек должен приспосабливаться. Мне нужно найти собственный путь. У меня есть планы. И спонсоры.
— Лун не позволит тебе выйти из «Во син син».
— Я никогда не присягал ему, я давал клятву Чану. Я никогда бы не оставил своего хозяина.
— Твой хозяин давно умер в океане.
— Возможно.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Чан выжил? Я видел, как он ушел под воду.
— Я лишь говорю, что, в той форме или этой, его дело живет.
— Ты когда-то был хорошим парнем, Стиви. Но теперь прогнил так же, как и человек, которому ты служил. Я буду за тобой охотиться, как охотился за ним, если ты не откажешься от своих целей.
— Да будет так.
Утром Мэнн собрался уезжать. Они должны были отправиться в путь через десять минут. Святой отец Финн предложил довезти их до аэропорта в Маниле, тем более что это было ему по пути — он хотел обратиться в благотворительную комиссию насчет приюта.
Джонни поднял голову и увидел рядом Бекки.
— Ты готова?
— Думаю, я еще побуду здесь, Мэнн.
— Уверена?
— Да… — Она вздохнула и провела рукой по своим только что вымытым волосам. — Я могу во многом разобраться тут. Напишу отчет и отправлю его электронной почтой. Мне вскоре придется вернуться и дать показания, но у меня есть еще не использованный отпуск. Хочу провести его здесь, помогу перестроить приют. Может, я вообще тут останусь, если святой отец не будет возражать.
Финн появился за ее спиной.
— Мы дорожим каждой парой рук, а у вас на удивление ловкие руки. Я подожду тебя в такси, Джонни.
Бекки проводила его до машины. Они стояли около такси, пока святой отец не закончил приготовления. Мэнн уже распрощался со всеми служащими. Дул свежий ветерок, но в воздухе все еще чувствовался едкий запах гари. Они смущенно смотрели друг на друга.
— Ты скоро здесь снова появишься?
— Да. У меня есть неотложные дела — нужно связать кое-какие ниточки. Но у меня тоже накопилось много отпускных дней. Я вернусь и устрою тебе тур по островам. Тогда ты познакомишься с настоящей магией Филиппин.
— Я буду по тебе скучать, Джонни Мэнн. — Бекки шагнула вперед и обняла его.
— Ох!
— Ой, прости. — Она поспешно отступила.
— Я не об этом. Что для нас с тобой небольшая боль? Иди ко мне. Я хочу запомнить это объятие, оно долго будет помогать мне жить.
Она крепко прижалась к нему и положила голову на грудь. Затем немного отодвинулась, подняла на него глаза и хитро улыбнулась. Мэнн посмотрел вниз на темно-золотистые глаза в обрамлении угольно-черных ресниц.
— Видишь! Настоящий мачо! Я знала.
Он ухмыльнулся:
— Иди сюда. Приятно снова слышать твой смех. Мне будет тебя не хватать, крепкий орешек. Ты одна из самых сексуальных, умных и вкусных женщин из всех, которых я знаю, и у тебя потрясающая попка… — Он положил руки ей на талию, притянул к себе и поцеловал в губы. — Когда будешь готова, позови меня.
Через пять часов Мэнн был в Гонконге. Он переоделся у себя дома и вскоре уже сидел напротив Луна в «Гриссини», итальянском ресторане в гостинице «Гранд Хайатт», с высоким потолком и прекрасным инкрустированным паркетным полом. Оттуда открывался великолепный вид на солнечный, голубой Гонконг.
— А как же остальная часть сделки? Ваша маленькая дочка в школе, в безопасности, в целости и сохранности… Я же ставил два условия.
Он дождался, когда официант нальет ему бокал идеально охлажденного вина «Маффио» и поставит на стол поднос с итальянскими сырами и свежими финиками в меду в качестве десерта.
— Разве вы не обещали уничтожить всю вашу сеть секс-трафика и немедленно прекратить торговлю людьми?
Лун положил нож и вытер руки салфеткой. Кивнул официанту, который налил ему бокал воды. Он внимательно посмотрел на Мэнна, и тот лишний раз убедился, что Лун заслуженно пользуется репутацией отменного игрока в покер. Выражение его лица практически не изменилось. Идеально ухоженный, ни один волосок не выбивается из прически, на висках как раз нужная доля седины, Лун был воплощением элегантности и власти. В ответ на вопрос Мэнна он даже не удосужился кивнуть.
— Стиви Хо подчинится?
Ресницы Луна еле заметно дрогнули, но глаз от Мэнна он не отвел.
— Стиви амбициозен.
— Означает ли это, что вы больше его не контролируете?
Лун отодвинул тарелку и дождался, когда официант уберет ее.
— Лояльность Стиви в отношении меня всегда была спорной.
Мэнн явно задел больное место. Хотя манеры Луна почти не изменились, атмосфера определенно стала более напряженной.
— Как и лояльность Чана?
— Да, моего зятя, который, как мы оба знаем, исчез. Но я выполню свои обязательства. Все операции, в которых был задействован Стиви — с моего разрешения или без оного, — остановлены. Я передам гостиницу в руки ее бывших законных владельцев и выплачу компенсацию людям, о которых вы говорили. Но сам Стиви решил не возвращаться в Гонконг. Итак, вы имеет мое слово, и этого должно быть достаточно. Ваше последнее пожелание, однако, я выполнить не могу. Пять человек, которые принимали участие в убийстве вашего отца, отошли от дел. Какой смысл преследовать людей, которые всего лишь выполняли приказ? Что касается человека, который этот приказ отдал… тут вопрос деликатный.
— Я слишком долго ждал, чтобы отомстить за смерть своего отца. Вы можете мне сказать: человек, который приказал убить моего отца, все еще жив?
— Одно я могу ответить… вы уже знаете вашего врага, но не в состоянии его узнать.
— Где девочка?
— Она не разговаривает, святой отец. Она не плачет. Не улыбается, не хочет говорить о том, что с ней случилось. Я боюсь за нее. В ее маленькой головке столько всего скопилось.