Ричард Шанти прошел мимо знакомых ангаров; как ни странно, они хорошо сохранились. К ним вела дорога, которая, что удивительно, тоже была вполне сносной. Он ускорил шаг; в ангары не следовало заходить в одиночку, особенно теперь, когда Коллинз исчез и собрания прекратились.
Только удалившись на безопасное расстояние от границы Заброшенного квартала, Шанти начал задаваться вопросом, почему вообще рискнул прийти сюда. Если бы его здесь увидели, это могло бы повлиять на его статус. И сейчас, когда не было ясно, что будет с его работой на заводе, его поступок представлялся вдвойне безумным.
Но его позвали. И он не мог не прийти.
Что-то внутри настойчиво толкало его вперед, и он просто следовал этому зову. Здесь, среди руин, он мог найти то, что так долго искал. Он сосредоточился на тянущем ощущении в животе и почувствовал, как оно при этом усиливается.
Впереди лежали развалины, которые когда-то были домами. Он шел прямо на них. Жалкого вида сорняки выглядывали из трещин и щелей, мало украшая угрюмый пейзаж. Земля была бесплодной, и сорняки, казалось, выживали только за счет света, воздуха и собственного упорства.
Он прошел между развалинами, пересек то, что когда-то было улицей, и снова оказался среди руин. Запустение было безнадежным. Он бродил между устрашающими кучами засохшего бетона, черепицы, кирпича и каменных блоков, покрытых густым слоем серой пыли и песка. Тут и там из этих куч прорастали ржавые стальные каркасы или обугленные деревянные рамы, похожие на сломанные пальцы, устремленные в небо. И так было до самого горизонта.
В нескольких шагах от него земля уходила под углом вниз. Шанти заскользил по строительному мусору. Оглянувшись назад, он уже не увидел города, лишь шпили самых высоких зданий пронзали небо. Он двигался дальше, чувствуя себя в большей безопасности, поскольку теперь его вряд ли можно было заметить.
Солнце уже взошло, но даже оно было бессильно оживить этот район Эбирна. Разве что ярче стал серый цвет всего, что Шанти видел вокруг. Руинам, казалось, не было конца.
Он остановился.
Что я здесь ищу? Что вообще может существовать среди этой разрухи и запустения? Я, наверное, сумасшедший, что забрел сюда. Что со мной случилось?
Он оглядел свое длинное черное пальто. Полы его стали серыми от здешней пыли. По дороге он, видимо, зацепился за что-то острое, и теперь сзади светилась дыра.
Вид местности делает меня другим. Заставляет любить окрестности. Прошло всего несколько минут, а он поглотил меня. Я должен вернуться домой. Ради девочек. Только в них смысл моей жизни.
Ричард Шанти вернулся к склону и начал взбираться, в панике перебирая ногами.
И тут он увидел проход.
Его трудно было не заметить. Он явно появился не по воле случая и не от обрушения камней. Находился проход немного левее того места, где он съехал по склону. Увлеченный спуском, он тогда не обратил на него внимания. Это была широкая дыра, когда-то идеально прямоугольная, а теперь ее края были сбитыми, как и все вокруг. Он подошел ближе, и отверстие расширилось, позволяя заглянуть в свои темные глубины. Судя по всему, это был вход.
Замерев на пороге, он устремил взор в черную пустоту. Просматривалось несколько ступенек, ведущих вниз. И больше ничего.
Совсем недавно ему казалось, что не может быть более удручающего места, чем Заброшенный квартал. Теперь же не было ничего хуже темноты. Но он старался об этом не думать.
Чтобы не упасть, он опирался рукой на стену и осторожно правой ногой проверял место, на которое намеревался стать, прежде чем сделать шаг. Время от времени он оборачивался, чтобы проверить, виден ли свет снаружи. Так Шанти было легче двигаться вперед.
Заброшенный квартал. Только теперь Ричард Шанти понял, что это название было ошибочным. Территория, занимаемая обрушенными зданиями и бесформенными каменными глыбами, была огромной, сравнение с кварталом казалось неуместным. Та часть, которую он успел пройти, превосходила по площади центр города и многие другие районы, вместе взятые. Руины тянулись, казалось, на протяжении нескольких миль. У самой линии горизонта он заметил нечто напоминающее лестницу и все ломал голову, что это могло быть. Вроде бы не мост, но очень похоже. И наверняка каких-то гигантских размеров. Может, дорога, проложенная прямо по воздуху? Но с какой целью? Этого он даже вообразить не мог.
Он попытался поставить правую ногу на следующую ступеньку, но ее не было. Он достиг уровня пола. Под подошвами его ботинок хрустел гравий. Этот звук повторялся эхом. Значит, помещение, куда он попал, было просторным. Но что это могло быть? Он прижался спиной к стене и заскользил вдоль нее. Так он мог видеть полоску света, проникающего снаружи. Но он сделал всего несколько шагов, и сам вход исчез из виду. Хотя свет еще был различим. Шанти собирался пройти еще несколько шагов и повернуть назад.
Но тянущее ощущение в животе усиливалось. Возможно, это темнота заставляла его сосредоточиться на том, что он чувствует, а не на том, что видит. Повинуясь чувству, он двинулся дальше.
Но вскоре остановился.
Свет, проникающий снаружи, стал совсем блеклым. Шанти почувствовал, что зашел слишком далеко. Теперь его со всех сторон окружала темнота. И она была живая. Из глубины что-то выплывало ему навстречу. Он не видел этого, но…
…почувствовал, как к нему тянется множество рук, они хватают его, прижимают к стене. Прежде чем он начал сопротивляться, оказалось, что он лишен возможности пошевелиться. В темноте он чувствовал тепло лиц, чье-то дыхание. И наконец, прозвучал знакомый голос:
— Я рад, что ты с нами.
Они провели его по подвалу, а потом вниз по ступенькам. Так повторялось три раза. Дневной свет остался далеко позади. Какая-то безумная частичка сознания подсказывала ему, что они ведут его в новый мир. И там, внизу, в кромешной тьме откроется дверь, за которой будет другая жизнь, без бойни и жестокости.
Шанти решил, что это страх заставляет его так мыслить. На самом деле он понятия не имел, что они собираются делать. Ведь он обнаружил их тайное убежище. Они могли заставить его навсегда замолчать, чтобы сберечь свою тайну.
Никто не разговаривал, и он даже не пытался воспользоваться их молчанием, чтобы умолять о пощаде или уверять в своей невиновности. Интуиция подсказывала ему, что лучше помалкивать. Их было несколько человек, это он определил по шагам впереди и сзади. Он подумал: «Не предпринять ли попытку вырваться из их рук и убежать?» Но тут же отказался от этой идеи, понимая, что лишь покалечится. Они чувствовали себя здесь как дома, и им не нужно было проверять почву под ногами, прежде чем сделать шаг. А вот он мог бы налететь на стену или переломать ноги на невидимых ступеньках. Ему не оставалось ничего другого, как идти с ними.
Они остановились в помещении, где не было эхо. Руки отпустили его. Шаги удалились, но он чувствовал, что не один.
— Почему бы тебе не присесть? — предложил невидимый мужчина.