Паломническая церковь в Висе, Штайнгаден, Бавария…
— Это непостижимо, — заявил священник из Фюссена, сделав удивленное лицо после того, как Буковски предъявил ему свое удостоверение. — Моя экономка рассказала мне, что здесь произошло. Вам, должно быть, известно, что я принял церковный приход только три недели назад, после того как с отцом Иоганном произошла эта ужасная авария. Епархия пока передала управление мне. Так ужасно, когда оказываешься непосредственно связан с таким кошмарным преступлением. Йозеф уже лет тридцать заботился об этой церкви, а теперь за нее и жизнь отдал.
Буковски указал на скамейку и сел сам. Лиза Герман подала руку священнику. Она повернулась к Буковски и сказала:
— Извини, я уже сообщила в соответствующую службу новые сведения.
Буковски кивнул и молча посмотрел Лизе вслед, когда она исчезла в тени церкви.
— Гм… — откашлялся священник. — Куда увезли тело Йозефа? Я ведь должен был подготовить его к погребению.
— Так быстро не получится, господин пастор. С ним еще работают судмедэксперты. Я думаю, через день-два прокуратура разрешит забрать его.
Священник кивнул с пониманием.
— Господин пастор, — спросил Буковски, — что здесь могло так привлечь воров, что они решились на взлом?
Священник задумался.
— Помимо позолоченных чаш, дароносицы, которая покрыта сусальным золотом и украшена несколькими драгоценными камнями, наверное, есть еще несколько скульптур, которые могли бы представлять интерес для воров. Скульптура бичуемого Спасителя известна во всем мире, ей уже почти триста лет. На алтаре стоят и несколько фигур святых. Я не питаю никаких иллюзий: мир стал безнравственным и безбожным. Любители и «черные» коллекционеры заплатили бы за них целое состояние. Поэтому наш верный Йозеф и запирал церковь с приходом темноты.
— Есть ли здесь система сигнализации?
— Нет, насколько я знаю, — ответил священник. — Йозеф и супруг экономки, господин Дишингер, следят за порядком. С тех пор как я знаю обоих, — а с Йозефом, по крайней мере, я знаком уже давно, — я уверен, что они очень добросовестны и берегут церковь как зеницу ока.
Буковски указал на боковой вход.
— Преступники проникли в церковь через эту дверь.
Священник проследил за жестом Буковски.
— Возможно, они думали, что у этого входа никто не помешает им.
— Это-то и странно, — ответил Буковски и встал. — Очевидно, дверь не была заперта. Мы не нашли следов взлома.
Священник наморщил лоб. Он не спускал удивленного взгляда с начальника отдела полиции.
— Однако это совсем нетипично, — задумчиво заметил он. — Старый Йозеф и господин Дишингер были очень добросовестны и серьезно относились к своим обязанностям.
Они неторопливо направились к боковому входу.
— Может быть, ключей на самом деле больше?
Священник схватился за связку.
— У Йозефа был один, еще одним пользуются Дишингеры, третий у меня, а четвертый хранится в доме пастора — и это все.
— Когда ваш предшественник попал в автомобильную катастрофу, ключ был у него с собой?
Священник продемонстрировал маленький металлический ключ с секретом на своей связке.
— Это был ключ отца Иоганна. Полиция передала нам его через несколько дней после аварии.
— Не могли бы вы предоставить мне ваш ключ для небольшой проверки?
Священник кивнул.
— Разумеется, если это поможет раскрыть преступление.
Когда они подошли к боковому входу, священник окинул взглядом дверь, из которой был вырезан замок. Буковски заметил его вопросительный взгляд.
— Мы вынули замок. Вам придется временно установить другой, — объяснил он и открыл дверь.
Их шаги разнеслись эхом, когда они вошли в прохладную церковь. Священник огляделся и целеустремленно направился к алтарю. Он ненадолго преклонил колени и перекрестился. Когда он встал на ступени перед алтарем, взгляд его упал на то место, где остались контур убитого и кровавое пятно. Он снова перекрестился и неразборчиво пробормотал несколько слов.
— Вы можете сказать нам, не пропало ли что-нибудь? — спросил Буковски.
Священник кивнул. Перед алтарем он остановился и открыл золотой ларец. Проверив его содержимое, направился к ризнице.
Буковски со вздохом опустился на скамью в первом ряду и ждал, пока священник не закончил тщательный осмотр алтаря и ризницы и не остановился перед ним, покачивая головой.
— Ничего, — сказал он. — Ничего не пропало, все на месте.
Буковски кивнул.
— Это подтверждает нашу теорию, что преступники убежали, после того как их внезапно обнаружили.
Священник сел рядом с Буковски, который немного подвинулся.
— Это ужасно. Наш добрый Йозеф… Убит в доме Господнем. И еще эта бессмысленная смерть от несчастного случая отца Иоганна. Кроме того, лишь в нескольких километрах отсюда, в монастыре Этталь, какой-то сумасшедший убил брата-бенедиктинца. Вы, конечно, в курсе. Создается впечатление, что Бог отвернулся от людей.
— Я знаю об убийстве в монастыре, — ответил Буковски. — И я его тоже расследую.
— Неисповедимы пути Господни, — возразил священник. — А вам, собственно, известно, что отец Иоганн тоже был бенедиктинцем и знал убитого из Этталя?
Буковски весь обратился в слух.
— Они были знакомы?
— Они даже некоторое время работали вместе — в Церковной службе древностей, прежде чем отец Иоганн удалился от дел и принял общину.
— Они работали вместе? — повторил Буковски.
— Отец Иоганн был специалистом по древнееврейской и древнеармянской письменности. Пять лет он путешествовал по Израилю и Ближнему Востоку.
Буковски хлопнул себя рукой по лбу.
— Что такое? — испуганно спросил священник.
Буковски встал.
— Я благодарю вас, господин пастор. Вы очень помогли мне.
Буковски вылетел из церкви и чуть не столкнулся с Лизой Герман, стоявшей у двери.
— Где ты была? — набросился на коллегу Буковски.
— Мы не в духе? — парировала Лиза. — Я говорила с господином Дишингером, мужем экономки. Он как раз вернулся. Я попросила его показать мне ключ от церкви. Очевидно, все ключи в наличии, вплоть до ключа священника. Но это, пожалуй, тебе не интересно, раз ты все равно хочешь отдать дело. Мне позвонить в Гармиш и пригласить коллег из инспекции?
Буковски сунул руку в карман пиджака и достал полиэтиленовый пакетик с ключом, полученным от священника.
— Это наше дело, — ответил Буковски. — И в следующий раз говори мне, какие изыскания ты провела. Или, по-твоему, хорошо, что мы все делаем дважды?