— Вы наглец, вы ведь совершенно не понимаете, что стоит на кону! — кричал он на отца Леонардо.
— Однако я понимаю, что здесь существует какой-то заговор, и я знаю, что вы принимаете в нем непосредственное участие. И, кроме того, я знаю, что шесть человек уже лишились жизни. Я также понимаю, что полицию это очень заинтересует.
Отец Леонардо резко встал и быстро пошел к двери.
— Стойте! — крикнул ему вслед префект.
Отец Леонардо нажал на дверную ручку и открыл дверь.
— Ради Бога, подождите!
Отец Леонардо обернулся.
— Чтобы выслушать очередные лживые байки из ваших уст, Ваше Высокопреосвященство?
— Ради Бога, пожалуйста, я прошу вас, отец Леонардо. Дайте мне и матери-церкви еще один шанс.
Отец Леонардо закрыл дверь.
— Я хочу правды и ничего, кроме правды. Поклянитесь в этом, поклянитесь на крови Христовой!
Префект вздохнул. Он упал в кресло и смахнул со лба седые волосы.
— Я расскажу вам все, что знаю. Я клянусь в этом, на крови Христовой. Но не надо ухудшать и без того плохую ситуацию. Наша церковь находится в серьезной опасности.
Отец Леонардо вернулся к своему стулу и сел.
— Настали самые темные времена для нашей церкви за последние несколько столетий, — вздохнул кардинал-префект. — Боюсь, за последнюю тысячу лет наша мать-церковь никогда еще не оказывалась так близко к пропасти.
— Папа знает?
— Папа стар и дряхл, — ответил префект. — Все мы знаем, как у него обстоят дела. Нет, мы предоставлены сами себе. Никто не сумеет помочь нам.
— Расскажите мне о братстве, — попросил отец Леонардо.
Префект уставился в потолок.
— История братства уходит в глубь веков, к временам рыцарей Храма, — начал кардинал-префект. — Оно поставило перед собой задачу защищать веру. И оно считает, что для этого все средства хороши.
— Вы принадлежите к этому братству?
— Боже упаси! — воскликнул префект. — Я Божий человек, я черпаю силу из своей веры, и я абсолютно убежден, что должна существовать только одна церковь. Церковь, которая является одновременно сильной и милосердной. Которая возвращает заблудших овец в свое лоно исключительно силою слова, а не бессмысленным насилием.
— Кардинал Боргезе, — продолжал отец Леонардо. — Он член этого братства Христа?
Префект кивнул.
— Боюсь, что так. Боюсь, руки у него в крови.
— Что скрывается за этим братством, зачем нужна еще какая-то организация помимо нашей матери-церкви, которая бы защищала веру? Неужели церковь сама не в состоянии это делать?
Префект выпрямился.
— Рыцари Храма обнаружили под Храмом Соломона свитки, которые подвергают серьезному сомнению существование Иисуса Христа. Эти свитки предоставили им возможность создать из кучки рыцарей удачи могущественный орден, с которым даже Папа вынужден был считаться. Доказательств этому нет никаких, однако такие слухи ходят. Но залог, который они держали в руках и который помог им приобрести влияние и богатство, после захвата Иерусалима сарацинами оказался за пределами досягаемости. Это дало церкви возможность раз и навсегда положить конец господству тамплиеров. В результате дело дошло до Черной пятницы, когда орден тамплиеров был распущен.
— И Хаим Рафуль искал эти документы, и он нашел их, когда в долине Кидрона обнаружили могилу рыцаря Храма, — сделал вывод отец Леонардо.
— Наверное, так оно и было.
— Кто скрывается за этим братством?
Префект пожал плечами.
— Некоторые из членов ордена были людьми веры, церковниками, так же как и мы. Остальные извлекли из церкви выгоду. Дельцы, обогатившиеся за счет нашей веры. Не в их интересах, чтобы народ узнал о существовании свитков.
— И это братство действительно пережило столетия?
Префект кивнул.
— От отца к сыну, в семье, в традиции лежат его корни. Общая воля, закрепленная в клятве на крови, пережила столетия.
— Эти документы, завещание тамплиеров… Они не врут? Иисус действительно не более чем выдумка?
Префект всплеснул руками.
— Это предание из тех времен, когда Рим владел Иудеей. Может, правда, а может, и ложь. Никто не в состоянии сказать, что люди в те времена считали правдивым или ложным. В нашей вере лежит наша сила.
Отец Леонардо задумался.
— Эти свитки сейчас находятся в Европе, в Баварии. И они, по крайней мере, заставят людей задуматься. Те, кто подвергает сомнению нашу церковь, отвернутся от нее.
— Катастрофа, — жалобно простонал префект.
— Иисус, Бог — все это ложь? — Отец Леонардо встал.
Он подошел к окну и посмотрел на утреннее солнце, заливающее Рим ярким светом.
— Вы поможете мне? — спросил кардинал-префект.
Отец Леонардо тяжело вздохнул. Наконец он обернулся к префекту.
— Мне нужна свобода действий. Кроме того, мне нужны деньги. Банковский счет. Пожалуй, очень много денег. И я все сделаю по-своему. Уже не те времена, чтобы убивать иноверцев. Наше общество изменилось.
— Деньги, счет, — повторил кардинал-префект. — Вы получите все, что вам нужно, если только предотвратите беду, которая угрожает всем нам.
Отец Леонардо кивнул.
— Если мне это удастся, то я хочу получить вознаграждение.
— Все, что вы пожелаете, — ответил префект.
— В Палермо, недалеко от моей родины, есть школа, которая заботится о детях бедняков. Я всегда мечтал руководить этой школой. Я никогда не хотел служить Богу здесь, в тесных стенах, так как Бог там, где бедные и беспомощные. Я хочу, чтобы вы немедленно перевели меня туда и доверили мне руководство школой Сан-Маурицио-де-Пальмера.
— Все, все, что вы пожелаете; но как вы собираетесь удержать эту лавину, которая несется на нас, угрожая поглотить? — спросил префект.
Отец Леонардо хитро улыбнулся.
— Смятение, — ответил он. — Вам больше ничего не нужно знать. Смятение.
Кардинал-префект кивнул.
— Я отправлю посыльного, — продолжал отец Леонардо. — Он заберет подписанный приказ о моем переводе часов в десять. Потом мне понадобится доверенность на счет. Она тоже должна быть готова к тому моменту, как здесь появится мой посыльный. В этом деле мне нужна полная свобода действий.
— Я прикажу подготовить все необходимое, — ответил префект. — Насколько большой должна быть сумма покрытия счета?
— Скажем, двести миллионов долларов, — заявил отец Леонардо, прежде чем выйти из кабинета кардинал-префекта. — И, кроме того, мне нужна голова кардинала Боргезе.