Томпсон проснулся. Оказывается, в доме действительно что-то звонило. Агата спрыгнула с любимого кресла и медленно, всласть потянулась. Доктор тупо смотрел на нее, полупроснувшись. Сквозь окно в гостиной лился яркий солнечный свет. Понятно. Опять заснул на диване.
Звон. «Это ж мой мобильный», — сообразил Томпсон и беспокойно сел. Потер глаза, зевнул. Опять эта боль в лодыжке. Где-то тут должна быть железная палка, он вчера стащил ее из больницы. Ага, вот и она, валяется на полу под журнальным столиком. Доктор воспользовался своим приобретением и заковылял на кухню, тяжело опираясь на трость. На столике валялся забытый здесь с вечера мобильный телефон. Томпсон взглянул на дисплей. Это из больницы. Он нажал на кнопку «ответ», поздоровался.
— Разбудил? — Баша звонит.
— Нет, что вы.
— Спешу сообщить, что Райна Прауз дышит самостоятельно.
— Не может быть! — закричал Томпсон и переступил с ноги на ногу, чтобы не наваливаться на палку. Слава тебе господи, хоть одна хорошая новость.
— Так вот. Тест на самоидентификацию личности она прошла играючи. Остается надеяться, что остальные последуют ее примеру.
— Здорово! — Томпсон неудержимо зевнул. Все-таки выспаться опять не удалось. К тому же еще и в животе сосет. — Извините.
— Да чего уж там.
— Я скоро приеду.
— Ну и чудесно.
Томпсон захлопнул крышку мобильного. Он готов был пуститься в пляс. Наплевать, что не выспался, новость того стоила. Черт его знает: а вдруг их беды подходят к концу?
Агата в углу громко хрумкала кормом. Доктор прислонил палку к буфету и запрыгал к холодильнику, чтобы достать для кошки новую банку. Он присел на корточки рядом с миской и вывалил поверх подушечек мягкие консервы.
— Вкуснятина, а, Агата? — Томпсон погладил шелковистую черную шубку. — Райна Прауз поправилась — представляешь? Это стоит отпраздновать. Съешь за ее здоровье.
Агата несколько раз вякнула, поддерживая беседу, и снова принялась за еду. От ее аппетитного чавканья у Томпсона сжалось в животе. Он открыл холодильник, вытащил банку с маринованными артишоками. То, что нужно. Доктор вооружился вилкой и принялся гоняться за артишоками по всей банке. Поймал. По кухне поплыл запах маринада.
Покончив с артишоками, Томпсон вытер подбородок бумажным полотенцем.
— Ты со мной или тут останешься?
Агата лениво мяукнула.
— Ну, как хочешь, тогда до скорого.
Он вышел из дома, в глаза ударило яркое солнце. Отличный денек.
В последнее время что-то там, на небе испортилось, и лето не баловало хорошей погодой. Доктору вспомнился давешний сон про детишек в темноте. Это ж только сон. Кто знает, что он значит? Да и значит ли что-нибудь?
Томпсон влез в машину и задохнулся от жары. Он бросил палку на пассажирское место, немного посидел, открыв дверь и опустив стекло. Наконец салон проветрился, доктор завел мотор, захлопнул дверцу и мельком глянул на книжку, которую вчера забыл в машине. «Смерть в воде». На ней явно валялась Агата. Все было усыпано ее черной шерсткой. Глаза сразу среагировали, он потер их и попытался вспомнить, куда засунул таблетки от аллергии. Может, в карман? Сегодня Томпсон начисто забыл выпить все лекарства. Черт с ними. Выживет. Доктор снова взглянул на обложку. В воде лицом вниз плавал утопленник. Томпсон попытался вспомнить сюжет. Интересно, удастся ли дочитать книгу до конца? И выяснить, в конце концов, почему покойник утоп?
Доктор решил, что возвращаться в дом за лекарствами не стоит. Их можно взять и в больнице. Уж этого добра там хватает. Томпсон посмотрел в зеркало и включил заднюю передачу.
Добравшись до больницы, он зашел в палату к Райне Прауз и обнаружил, что ее кровать пуста. В туалете тоже никого. Не могли ж ее выписать. Это его больная, и он не закрыл карту. Или она сама ушла, не дожидаясь выписки? Вполне вероятно. Характер у Райны тот еще. На сестринском посту Томпсону сообщили, что миссис Прауз забрали из больницы, и командор Френч взял на себя ответственность за ее здоровье. Доктор, клокоча от ярости, прочитал факс, который протянула ему медсестра. Документ был подписан главным врачом.
— Ее увезли солдаты. — Сестра осторожно выбирала слова, не отрывая взгляда от его палки.
Томпсон схватил телефон и набрал номер Френча. Он потребовал, чтобы его пациентку немедленно вернули в больницу.
— Это невозможно, — ответил ему командор.
Он был совершенно уверен в своих полномочиях, и доктор понял, что протестовать бесполезно.
— Я погашаю ваше беспокойство, — сказал Френч. — Прошу вас, постарайтесь не рассматривать это как выпад против вас лично. Дело чрезвычайной важности, на карту поставлены жизни и здоровье людей. Да вы и сами это понимаете.
Командор сделал паузу, очевидно, ожидая, что Томпсон с ним согласится. Но доктор тоже молчал, опасаясь рявкнуть что-нибудь ненормативное.
— Почему бы вам не приехать сюда, в городской клуб? — продолжил Френч. — Миссис Прауз находится здесь, рядом со мной.
— Сейчас приеду, — сказал Томпсон.
Он прыгнул в свой внедорожник и понесся мимо автомастерской мистера Хики, круглосуточного магазинчика Ванды, старых и новых домов, из окон которых открывался прекрасный вид на бухту и Уимерли. Во дворах играли дети. На шоссе было полно машин, в солнечных лучах сверкали их лакированные бока. Обычный погожий летний день. Мир не изменится только оттого, что Томпсон зол как сто чертей. Доктор выругался себе под нос.
У самого выезда на потроширское шоссе он заметил стремительно летящий навстречу дорожный знак, и только тут понял, с какой скоростью гонит машину. Сердце забилось чаще, Томпсон вдавил педаль тормоза в пол и остановился на обочине. Постоял, подышал, пришел в себя и снова тронулся с места. Повернул направо. Какой сегодня день недели? Вторник? Как там больные, ведь его кабинет закрыт. Он не может позволить себе забросить частную практику. Его подопечные. Райна поправилась. Почему?
Он свернул налево к Уимерли. На Мерсеровой Пустоши никого. И посты на дороге сняли. Странно. Даже обидно, некому показать чудо-пропуск.
Он с визгом затормозил перед клубом, схватил палку и собрался было выскочить из внедорожника, но понял, что опять безобразно разнервничался. В висках колотилось. Доктор сделал несколько глубоких вдохов. Чего это он несется как на пожар? Вот сейчас влетит туда не хуже коверного и выставит себя дураком на потеху всей честной публике. Тут полевой штаб, а не цирк, тут у них все четко, по-военному, а главное, спокойно. Томпсон с достоинством выбрался из машины, потом нырнул обратно — за палкой.
Бухта грохотала. Томпсон повернул голову и посмотрел туда. Огромные валы с ревом обрушивались на берег, ухая у подножия утеса, как динамитные шашки. Доктор взглянул на здание рыбозавода. Сколько тел лежит сейчас в холодильной камере? Новых утопленников, кажется, больше не находили.