— Я снял жучки, — заявляет Джо. — Вы нарушили частную жизнь мисс Лазло. И уж поскольку мы беседуем накоротке, я могу сообщить вам, что вы можете считать ее моей женой. Если все это электронное дерьмо снова появится в нашем доме, я, Тейлор, этого так не оставлю. И вас это тоже касается, — добавляет он, поворачиваясь к Хартману. — Какие-нибудь возражения, К. Г.? — обращается он к Банкеру. — Вы у меня в долгу. Я ведь вытащил Гриффа и вернул его домой.
— Да-да. Хотя он недолго после этого протянул. Но ты в этом не виноват. Ты сделал все от тебя зависящее, — печально отвечает Банкер. — У тебя прекрасная женщина и большое будущее, — вежливо добавляет он. — Постарайся, чтобы у тебя все получилось, сынок. Такая удача выпадает не каждому.
— Дэвид? — обращается Джо к Хартману.
— На самом деле у меня нет никаких секретов. Просто Джон Линкольн хотел, чтобы ему не мешали…
— Как угодно, Дэвид, — с нажимом говорит Броз. — Я на все согласен. Идет?
Агент с задумчивым и дружелюбным видом выходит из-за стола с папкой в руках.
— Вот досье на тебя, которое они мне выдали, — говорит он, но протягивает папку не Брозу, а Мэгги и только после этого переводит взгляд на Джо.
— Идет, — отвечает Хартман.
Джо кивает, вкладывает револьвер обратно в кобуру и, обхватив Мэгги за плечи, удаляется.
На следующий день Хартман улетает в Токио, где в течение двух дней проводит разнообразные встречи. После чего летит еще дальше на восток, в Нью-Дели, где ему предстоит побеседовать с индийскими продюсерами, выразившими желание, чтобы он представлял их продукцию в Америке. И еще дальше на восток, в Багдад.
Линк, вопреки собственным ожиданиям, прекрасно проводит время.
Джекки мила, словно они и не состоят в браке, и оказывает ему всяческую помощь, когда он занимается с Диланом. Она не подстраивает никаких неприятностей и ничего из себя не изображает. Похоже, она начинает понимать и, что еще важнее, принимать тот факт, что мужчина не может быть таким же внимательным и терпеливым по отношению к ребенку, как женщина. Иными словами, она дает ему играть с Диланом до тех пор, пока ему это не надоедает, после чего забирает ребенка и занимается им сама.
На второй день своего отпуска Линк решает приготовить обед и садится выбирать рецепты. Их загородная кухня, только что перестроенная за 42 тысячи 950 долларов — это не считая медной посуды и выложенного кафелем очага, — увешана полками для поваренных книг. Всего их 148 штук. И все на первый взгляд страшно увлекательные. Что-то вроде порнографии для гурманов. Картинки снабжены соответствующими рекомендациями и несколько невразумительными советами. Но потом ему приходит в голову, что Джекки не станет есть ничего из того, что будет приготовлено его руками. И не только не станет, но еще и найдет способ, чтобы использовать это против него. И тут у него начинается зуд. Сначала голова, затем бедра, и вскоре он уже распространяется по всему телу. Линк не сомневается в том, что это синдром дефицита внимания. Он прочитал о нем всего лишь месяц тому назад и теперь уверен, что страдал им в детстве и не избавился от него даже теперь. Именно этот синдром, обусловленный патологией желез или нарушением биохимического равновесия, но уж никак не психологическими проблемами в их фрейдистско-юнгианском понимании, затруднял его взаимодействие с непокорными физическими объектами, с учителями, которые хотели научить его тому, что он уже и так знал, с педагогами, которые хотели преподать ему то, чего не знали сами. Именно это заболевание мешало ему правильно организовать пространство, записывать ежедневные расходы и разговаривать о регби так, словно это является проблемой первостепенной значимости.
Он поспешно убирает прочь поваренные книги.
Большинство мужчин умеет готовить от двух до шести блюд, [102] и обычно они придерживаются именно этого меню, за исключением случаев влюбленности, меняющей биохимический состав крови и вызывающей способность готовить блюда самой изысканной рецептуры. Бигл умел делать салаты из карри, майонеза и консервированного тунца, готовить омлеты и французские тосты, недавно он освоил варку риса и, кроме того, мог поджарить мясо и рыбу. Конечно же, он мог сделать салат с консервированной приправой или соусом и гордился тем, что может добавить к нему кое-какие свои ингредиенты, чтобы у него не было привычного магазинного вкуса.
Он спрашивает у Джекки, как она отнесется к жареной рыбе, рису и салату. Она бы многое могла ответить ему на этот вопрос: «Я же говорила тебе, что я на диете и не ем риса, — ничего не можешь запомнить», «Ну конечно, ты забыл, что у твоего сына аллергия на соус из пахты, который ты всегда покупаешь», «Я же говорила, что мы сегодня обедаем с Фрэнсисом и его женой, — ты никогда не обращаешь внимания на то, что я говорю», «Надеюсь, ты ничего не сожжешь, как это у тебя бывает обычно», «Только постарайся не выглядеть в рыбной лавке полным олухом, а то тебе подсунут какую-нибудь залежалую рыбу» — или что-нибудь еще в этом духе.
Но она реагирует так, словно он сказал что-то очень дельное, и ее даже радует, что он собирается приготовить обед. Она не делает ему ни одного замечания.
— Может, поедем за покупками вместе? — спрашивает она. — Будет здорово.
И Бигл соглашается. Он выводит «сааб Турбо», на котором они ездят за городом, Джекки берет рюкзак для переноски детей и ходунок, усаживает Дилана в детское сиденье, и они вместе отправляются на рынок. Они покупают свежую траву, специи, махи-махи, обычно называемый дельфином (но всем так надоело объяснять, что это не морское животное, что люди повсеместно перешли на другое название, тем паче что и звучало оно более роскошно и экзотично), и местное шардоне, которое по самым объективным оценкам превосходило по вкусу французское. Они даже умудряются не поссориться. Дилан проказничает как чертенок, но, когда это ваш собственный ребенок и вы испытываете к нему нежные чувства, пусть и ненадолго, такое поведение вызывает лишь умиление. Ну и что, что он стащил с полки несколько бутылок, — они же не разбились. Потом он хватает с фруктовой стойки персик и запускает его в пространство, но тоже умудряется ни в кого при этом не попасть. Умница. Затем он налетает на резервуар с омарами. Но тот выдерживает его натиск, а если омарам это и не нравится, то вряд ли они успеют написать письмо своему депутату. А когда Дилан начинает капризничать, Джекки запихивает его в рюкзак за спину Биглу, и он засыпает. И это тоже выглядит совершенно очаровательно. Джекки заставляет Бигла остановиться перед зеркалом и посмотреть на сына — голова склонена набок совершенно немыслимым образом, из носа выдувается пузырь, и слюна стекает на папино плечо. Умилительная картина.