Дом Мэгги расположен неподалеку от виноградников Джона Линкольна Бигла, где, как всем известно, он пытается примириться с Жаклин Конрой и продолжить семейную жизнь.
Земля Мэгги тянется на десятки акров. Ряды виноградников ползут вверх по склонам холмов и повторяют их контуры. Это заставляет меня осознать размер ее состояния и уровень богатства того мира, в котором я оказался. В огромное окно спальни, расположенной на втором этаже, льется лунный свет. И где-то посреди ночи я ее спрашиваю:
— А у тебя нет где-нибудь отца или брата?
— А что?
— Если мы будем продолжать заниматься тем, что делаем сейчас, ты довольно скоро округлишься и растолстеешь. И тогда кто-нибудь из них появится с ружьем и заставит меня на тебе жениться.
— Только это может тебя заставить жениться на мне?
— По крайней мере тогда никто не скажет, что я женился на твоих деньгах.
— Очень мило, — отвечает она и еще плотнее прижимается ко мне.
Через некоторое время я выбираюсь из ее объятий, выскальзываю из спальни и спускаюсь вниз, где расположены гостевые комнаты. Ястреб и О'Лири уже ждут меня. Они одеты в хаки и защитные тона. Мы наносим на лица защитную краску и выходим из дома.
На обочине дороги стоит фургон с двумя человеками. Один из них наливает из термоса кофе и разворачивает бутерброд с ветчиной, покрытый серой горчицей, потому что его жена верит всему тому, что показывают по телевизору. Другой выходит из машины и направляется в кусты помочиться.
Это люди из филиала «Юниверсал секьюрити», расположенного в Сакраменто. Они недовольны тем, что кто-то обезвредил все жучки в доме Магдалины Лазло, потому что теперь у них нет ни малейшего представления о том, что происходит внутри. Время от времени они делятся циничными предположениями относительно того, чем она может заниматься там с белым и негром, но даже сами в это не верят и произносят их лишь для того, чтобы убить время. Они на ночном дежурстве, которое длится с полуночи до восьми утра, и время тянется очень медленно.
Им видны подъезд к дому и дорога, так что никто не сможет ни войти, ни выйти незамеченным. Кроме этого, агенты снабжены приборами ночного видения. Впрочем, они им не нужны, так как на небе ярко светит луна.
На обочине дороги в машине сидят мужчина и женщина. Его жена и ее муж не сомневаются в том, что у них любовная связь. С кем бы она ни отправлялась на дежурство, жены ее напарников считали, что она с ними спит. Но они заблуждались.
Перед ними расположен дом Джона Линкольна Бигла. В машине лежат приборы ночного видения, но они ими не пользуются. Луна светит так ярко, что предметы отбрасывают тень и можно различить их цвета.
Третья машина непрерывно курсирует между двумя первыми, которые разделяет ровно девять миль. Отчасти она занимается проверкой, отчасти ее присутствие объясняется тем, что Мел Тейлор не сомневается в намерении Броза предпринять новые шаги. Он уже знает, что тот задействовал Ястреба, Стива Уэстона и его сына. И еще какого-то белого парня, имени которого он пока не знает. Но в ближайшем будущем обязательно узнает. Он еще не догадывается об их намерениях, но и это скоро станет ему известно. Что бы ни предпринял Броз, у Тейлора всегда на это найдутся контрмеры.
Краеугольный камень Белого дома был заложен 13 октября 1792 года. А строительство этого первого общественного здания в новой столице новой страны было завершено в 1800-м. Оно было создано как отражение великого эксперимента, который была намерена провести страна. Создатели этого творения во что бы то ни стало хотели избежать всех монархических ловушек, поэтому оно ничем не напоминает дворец. И тем не менее они хотели создать благородный и утонченный образ, в котором были бы воплощены их идеалы.
Поэтому, несмотря на время и непогоду, огонь и дым, пристройки и реконструкции, а также человеческие слабости его обитателей, Белый дом остается воплощением чаяний революционной и рационалистической эпохи.
В международном аэропорту Даллеса Хартман незаметно садится в такси, и, прежде чем машина оказывается у главных ворот Белого дома, он успевает увидеть здание во всевозможных ракурсах. Как и все мы, он уже много раз его видел — в фильмах и по телевизору в газетах, журналах, карикатурах и комиксах. И тем не менее это зрелище производит на него неизгладимое впечатление. Хартман даже не может определить, вызвано ли это эстетическими достоинствами декорации или тем, что ему предстоит войти в центр империи в качестве равноправного игрока.
Это один из тех дней, когда президент проводит множество встреч. Ничего принципиально важного, и тем не менее он очень занят. Дэвиду назначают аудиенцию на девять часов утра. В расписании президента записано: «Сек. ком. и Д. Хартман». В пресс-релизе будет сказано, что они обсуждали необходимость экспорта развлекательных программ, которые по важности уступают лишь авиации. Естественно, там не будет упомянуто, что секретарь по коммерции ушел практически сразу, а Хартман остался.
Оставшись наедине с президентом, Хартман рассказывает о том, чего хочет Саддам Хусейн. А хочет он доступа к западному оружию и военным технологиям. Он также хочет денег — еще до того, как они заключат сделку. Но Хартман предполагает, что это требование не станет препятствием для ее заключения. Денег нужно не очень много — несколько миллиардов долларов. И главное, чтобы это не было отражено в бюджете.
Буш испытывает явное облегчение. Выдуманный бюджет и так в десять раз превосходит по своим размерам надувной шарик для парада в день Благодарения. Никто и не пытается увязать его с реальностью, но всякий раз, когда он раздувается еще больше, поднимается страшный шум.
Деньги будут выданы Саддаму в виде займа.
— Нам даже это не потребуется делать, — замечает Хартман. Он уже присмотрел несколько швейцарских и итальянских банкиров, которые будут счастливы выдать займ. — Мы только должны дать свои гарантии. — Дэвид твердо намерен получить доход с обеих сторон. Банковское дело стало для него новой увлекательной перспективой. — Я предлагаю, чтобы займ на сельскохозяйственные кредиты обеспечивал департамент сельского хозяйства, — произносит он, почти дословно цитируя сценарий Пандара. — Тогда все будет выглядеть так, словно деньги получат наши фермеры, что, вполне возможно, и произойдет, так как Ирак покупает не только оружие, но и масло. Это и полезно, и незаметно.
А затем он переходит к главным вопросам. Вне зависимости от победы или поражения Саддам хочет получить гарантии личной безопасности, а также неприкосновенности его страны по крайней мере в ее нынешних границах. Кроме этого, ему требуются военные силы для зашиты этих границ и противодействия любой попытке переворота, который может быть организован диссидентствующим меньшинством. На самом деле Саддам сравнил необходимость удержания в границах курдов с политикой Америки по отношению к чернокожему населению. (Это было произнесено дружеским панибратским тоном, в духе общения одного главы государства с другим.) Сравнение было неудачное, но вполне объяснимое: в отличие от американцев, иракцы воспринимали американскую армию, полицию и национальную гвардию как разные грани одной и той же силы — не как отдельные организации. И все же Хартман предпочел не делиться с президентом этой информацией.