— Я говорю о звонке Неду.
Дэвид щедро плеснул водку в стакан. Сделал глоток, прислонился к кухонному столу и вздохнул:
— Я сказал ему, что не приду.
— Он должен знать, что происходит.
— Ему-то какое дело?
— Ты управляешь отделом, Дэвид. Нед управляет фирмой. Ему надо быть в курсе происходящего и могущего произойти. Ему надо подготовиться.
— Подготовиться к чему? — Дэвид поднял голову. Лицо в пятнах, запавшие глаза. — К чему, Джонни? Что на меня наденут наручники? А заодно и на Стеф? Или, может, на обоих? Чего, черт подери, ему ожидать? — Дэвид потер лоб.
— Просто скажи ему, что происходит.
Дэвид уставился на что-то у меня за плечом.
— Я не знаю, что происходит, — прошептал он.
Я забрал у него стакан, он не сопротивлялся.
— Хочешь, я сам позвоню? — спросил я, и через некоторое время Дэвид кивнул. Я вылил водку в раковину и взял его за локоть. Мы пошли в гостиную, и я усадил Дэвида на длинную белую софу. Он поднял глаза.
— Я не думал… что все так закончится. — Говорил он невнятно, веки норовили закрыться. Я не знал, что он имел в виду под словом «все».
— Не драматизируй, Дэвид. Все еще никак не закончилось. Ничего не закончилось.
— Это видео… Стеф так рассердилась.
— Ничего не закончилось, — повторил я. — Еще можно кое-что сделать.
Он взял меня за запястье старческой рукой, и я почувствовал, как она дрожит.
— Боже, — вздохнул Дэвид. — Как я устал.
Я ушел на кухню позвонить, а когда вернулся, Дэвид спал, уткнувшись подбородком в грудь и тяжело дыша. Время от времени он стонал и дергался, как собака, и во сне продолжающая бег.
В Тэрритаун я приехал в начале пятого. Желтушный закат просачивался сквозь тучи, окрашивая Гудзон в цвет блекнущего синяка. Я приехал повидать Кенни Хейгена, менеджера по техобслуживанию кондоминиумов «Ван Винкль корт», дядю Джейми Койла. Я свернул с шоссе номер 9 на Колледж-авеню и двинулся в сторону реки. Из-за стен грязного снега на обочинах пропустил два перекрестка, но в конце концов нашел нужное место. Похоже, дело не стоило затраченных усилий.
«Ван Винкль корт» оказался комплексом из уродливых двухэтажных домиков, образующих круг. Всего их было восемь, приземистых бункеров с облицовкой под кирпич и белой виниловой отделкой. Человеку с солеукладчиком, прокладывающему дорожки между домами, не удавалось развеять впечатление полной заброшенности. Он подкатил солеукладчик к лестнице, спустился, громко топая, к подвальной двери и исчез. Я вышел из прокатного «ниссана» и двинулся следом.
Металлическая дверь вела в низкий коридор. Справа была кладовка с кучей инструментов. А еще в кладовке оказался невысокий человек в зеленой куртке, пристраивающий солеукладчик рядом с брезентом. Он посмотрел на меня и стянул перчатки. Он говорил с сильным испанским акцентом, английский же, очевидно, знал плохо.
— Помогать? — спросил он.
— Кенни Хейген?
Человек указал в сторону коридора:
— Там Кенни.
Я кивнул и пошел дальше.
Кенни я обнаружил в кабинете, заваленном старыми кухонными плитами, помятыми, обожженными, в жирных пятнах и неопознанных ошметках — как и он сам. Кенни, казалось, под шестьдесят; он был худой, морщинистый, краснолицый и чумазый. Рукава перепачканной сажей клетчатой рубашки закатаны, под ней виднеется теплая фуфайка, на тыльной стороне руки татуировка: кричащий орел. На подбородке — красная запятая — вероятно, из кетчупа. Когда я вошел, Кенни возился с паяльником и маленьким мотором и в комнате пахло горячим металлом. Он оторвал взгляд от стола и положил мотор. Маленькие голубые глазки за замотанными изолентой очками в проволочной оправе. Кенни провел жилистой рукой по белым волосам.
— Вам что-то нужно? — Голос оказался ниже, чем можно было ожидать, судя по росту, и я решил, что дело в курении. На столе стояла полная окурков пепельница, рядом валялась пачка «Мальборо». Кенни положил паяльник на край пепельницы и прикурил сигарету от белой пластмассовой зажигалки.
— Я ищу Джейми, — ответил я.
Кенни прищурился.
— Какого Джейми?
— Вашего племянника.
— Вот как. А вы кто ему будете?
— Приятель приятеля. Пытаюсь связаться.
Кенни кивнул.
— Да ну? Что ж, я тоже пытаюсь. Если найдете этого придурка, свистните мне.
— Я думал, Джейми здесь работает.
— Только до нашей следующей встречи.
Перед столом Кенни стоял пластмассовый стул, я подвинул его и сел.
— За что такая немилость?
— Например, за то, что Джейми уже две недели не показывается на работе. И хоть бы позвонил, сказал, дескать, хвораю или что. И на мои звонки, мать его, не отвечает. Я уже весь телефон оборвал. А главное, он подвел единственного оставшегося у него родственника, который, между прочим, сильно рисковал, чтобы добыть ему эту работу. Достаточно причин? — Каждая фраза сопровождалась взмахом сигареты, пепел летел во все стороны.
Я кивнул.
— А где он живет?
— Одно время жил здесь, в квартире в конце коридора, но уже давно не показывался.
— Телефон не дадите?
Кенни оттарабанил сотовый номер Койла.
— Только он выключен.
— Есть еще родственники, с которыми Джейми общается или, может быть, навещает?
— Его старик спился и помер двадцать лет назад, а мою сестру, упокой, Господи, ее душу, мы потеряли три года назад… так что, как я говорил, у Джейми только я и остался.
— А что, друзей у него нет?
Кенни провел рукой по лицу, размазывая жир. Пожал плечами.
— Вы, наверное, знаете больше меня. Сомневаюсь, что у Джейми есть друзья. — Кенни помолчал, изображая задумчивость. — Разве только парень с севера штата. Они вместе сидели.
— Имя знаете?
Кенни выдохнул дым и покачал головой.
— Номер телефона или адрес?
Снова дымный выдох.
— Не знаю… Может, где-то в Буффало.
Я кивнул. Буффало.
— Вы знакомы с девушкой Джейми?
Кенни вскинул брови:
— У него есть девушка?
Я не потрудился объяснить.
— Джейми ничего не оставлял, когда уехал?
— Посмотрите сами. — Кенни залез в карман большой оранжевой парки, висевшей на спинке стула. Выловил позвякивающее кольцо с ключами. — Идемте, — сказал он и двинулся по коридору. Я пошел следом.