Самали сделал шаг вперед, горячими пальцами поднес к губам правую кисть Тэйры, поцеловал. Его ноздри на мгновение затрепетали, как бы вбирая в себя аромат женской кожи. Опустив руку молодой женщины, хозяин квартиры поворотом головы указал гостям на необъятных размеров кожаную софу.
— Выпьете чего-нибудь?
— Виски, — откликнулся Дэниел.
— Мисс Маллрей?
— То же самое. Спасибо.
Самали откинул крышку бара, плеснул в два бокала виски, бросил по кубику льда. Вручив бокалы гостям, он сел в стоявшее напротив них кресло, извлек из кармана нефритовый мундштук и принялся вставлять в него сигарету.
— Ты стал противником спиртного? — поинтересовался Дэниел.
— Пока мне доставляет удовольствие наблюдать.
Закурив, Самали глубоко затянулся. Тэйра обратила внимание на его тонкие, в ниточку, и очень темные брови. Внезапно в голове мелькнуло: да он пользуется карандашом!
— Итак, чему обязан такой честью?
Дэниел окинул хозяина квартиры взглядом, отвел глаза к окну.
— Нам нужна твоя помощь.
— Нисколько не сомневаюсь, — с улыбкой отозвался Самали.
Он скрестил ноги и, поглаживая ладонью правое колено, повернулся к Тэйре.
— Я тот, мисс Маллрей, кого люди называют примитивным словом «посредник». Посредниками принято пренебрегать — до тех пор, пока вам действительно не понадобится что-то. Тогда — о! — мы вдруг становимся незаменимыми. Наши труды окупаются, — широким жестом Самали обвел квартиру, — хотя временами от них впадаешь в уныние. Человек моей профессии очень быстро понимает: гость никогда не приходит просто пообщаться. В его голове непременно имеется — как бы выразиться поточнее? — конкретный план действий.
Сказано это было с шутливой интонацией, однако глаза Самали оставались холодными. Он явно давал понять: вежливые слова обеих сторон — не более чем дань условностям. Затянувшись, Самали выпустил к потолку длинную струю дыма.
— Итак, что у тебя, Дэниел? Проблемы с лицензией на раскопки? Или твоей работой заинтересовался Стивен Спилберг, и ты хочешь получить у местных властей разрешение на съемки?
Он ухмыльнулся. Дэниел допил виски, поставил стакан на стол.
— Мне нужна информация.
— Информация! — почти проворковал хозяин. — Как это лестно! Ученый с твоим именем — и вдруг обращается за советом ко мне! Интересно, что я знаю такое, о чем не известно тебе? Я весь внимание, Дэниел.
Археолог подался вперед, кожаная обивка софы под ним скрипнула. Бросив еще один взгляд на Самали, Дэниел тут же отвернулся.
— Хочу узнать о Саиф аль-Тхаре.
— Что-нибудь определенное? — после мгновенной паузы уточнил Самали. — Или удовлетворишься общим резюме?
— Он как-то связан с антиквариатом?
И вновь по лицу хозяина квартиры промелькнула тень колебания.
— Почему?
— Не станем вдаваться в детали. Так будет безопаснее для тебя и для нас. Существует некий предмет старины, и мне нужно знать причину его интереса к этому предмету.
— Ты изъясняешься загадками, Дэниел.
Подняв левую руку, Самали принялся придирчивым взглядом изучать свои ногти. За закрытой дверью соседней комнаты Тэйре послышался чей-то возбужденный шепот.
— Относительно таинственного раритета, — медленно произнес египтянин. — Это он находится в рюкзаке мисс Маллрей? Или я ошибаюсь?
Ответа не последовало.
— Из вашего молчания следует вывод: я прав. — Самали стрельнул в Тэйру взглядом. — Могу я на него посмотреть?
В наступившей тишине хриплый смех хозяина прозвучал особенно резко.
— Не сомневаюсь, что доктор Лакаж просил вас не показывать эту вещицу мне. Еще один урок: в нашем деле люди крайне редко доверяют друг другу. — Самали укоризненно качнул головой. — Не важно. Держите ее при себе, если вам так спокойнее. Но мне будет трудно ответить на твой вопрос, Дэниел. Это все равно что играть в покер втемную. — Он вновь занялся ногтями. — Значит, ты хочешь узнать о Клинке возмездия и антиквариате, верно? Довольно своеобразная манера наводить справки, замечу. Но какая, позволю себе спросить, выгода ждет…
— Тебя. — Дэниел поднялся, прошел с пустым стаканом к бару, плеснул себе виски. — Никакой. Я полагал, ты поможешь нам бескорыстно.
Брови египтянина дугообразно изогнулись.
— Так-так. Сначала меня принимают за всеведущего мудреца, затем я предстаю в образе альтруиста. К концу нашей беседы, боюсь, я и сам не буду знать, кто я такой.
— Могу предложить за услугу три-четыре сотни долларов. Если, конечно, ты не оценишь ее выше.
— Прошу тебя, Дэниел, — с упреком в голосе произнес Самали. — Я всего достиг сам, у меня есть собственный стиль. Не путай меня с уличной проституткой, которая продает свои ласки за деньги. Пусть четыре сотни долларов останутся в твоем кошельке.
Он сделал еще одну затяжку и слабо улыбнулся, как бы наслаждаясь замешательством собеседника.
— Тебе известно место, где сыр бывает бесплатным. В нашем случае речь идет об информации о весьма опасной личности. Скажем так: ты останешься моим должником. Как-нибудь я попрошу вернуть мне долг, договорились?
Взгляды их наконец встретились. Дэниел осушил бокал и наполнил его вновь.
— Договорились.
Склонившись к стоявшей на низком столике пепельнице, Самали затушил окурок.
— Безусловно, ты понимаешь, что никаких контактов с организацией Саиф аль-Тхара у меня нет. Это должно быть вам ясно с самого начала. Моя информация основывается лишь на слухах.
— Продолжай.
— Так вот. — Ладонь египтянина продолжала разглаживать складки брюк на колене. — В течение последних лет объект вашего интереса черпал средства для своих операций из нелегальной торговли антиквариатом. — Самали вставил в мундштук новую сигарету. — По моим сведениям, о древних захоронениях он осведомлен куда лучше любого эксперта. Могилы наших давних предков стали для него источником дохода. Обрати внимание, единственным источником. Действия Саиф аль-Тхара привели к тому, что все другие фундаменталистские группировки Среднего Востока перессорились между собой. Сейчас с ним не захочет связываться даже Усама бен Ладен.
Самали встал и неторопливо подошел к окну. Лучи послеполуденного солнца позолотили голый череп, превратив его в подобие ярко начищенного медного шлема.
— Он стоит во главе весьма доходного семейного бизнеса. Его люди разрывают древние могилы, похищают ценные находки из раскопок археологов, крадут раритеты в залах музеев. Затем товар переправляется на юг, в Судан, а оттуда его тайными путями доставляют в Европу и на Дальний Восток, где доверенные торговцы сбывают предметы старины коллекционерам. Вырученные деньги просачиваются назад и идут на… Вы и сами знаете, на что они идут.