В первый же день, устраиваясь и обживаясь, колонисты принялись валить деревья. Они разбили огромный тент, под которым разместили длинные столы и кухню для своих, откуда доносился изумительный аромат мясной похлёбки, сводящий с ума простых легионеров. Когда несколько безрассудных солдат попытались обменять на суп пару пойманных кроликов, охрана колонистов отогнала их в сторону: никому не разрешалось притрагиваться к припасам поселенцев.
На второй день у восточного края лагеря возникли срубы трёх первых бараков, длинных и широких. В этих домах с плоской крышей могли первое время спать вповалку и укрываться от дождя минотавры-калеки. Остальные занялись промерами быстрой реки, намереваясь в будущем изменить её течение и устроить запруду и мельницу, когда население Оркината намного увеличится.
К середине третьего дня один из бараков подвели под крышу, внутрь затащили громадную железную печь — нести её пришлось сразу шести минотаврам, по трое с каждой стороны. Туда же последовала наковальня и мехи — кузница должна была начать действовать первым делом, ведь без неё не исправишь инструменты и не изготовишь всё необходимое.
Мариция нашла тревериана контролирующим процесс постройки — как раз обшивали досками стены бараков. Глядя на одного из рабочих, который ловко заполнял щели смесью глины и опилок, дочь Хотака внезапно поняла, что тот совершенно слеп. Трат подошёл к ней и сразу заметил её смущение.
— Он старый мастер, миледи. После его работы можно быть уверенным, что черви и жуки не источат древесину.
— Ваши подчинённые столько сделали за такое короткое время! Я весьма впечатлена.
Трёвериан склонил голову в знак благодарности за похвалу.
— Когда нам сказали, что у нас будет новый шанс послужить империи, мы просто заново родились. Работа на благо императора даёт нам стимул к победе, — сказал он гордо. — Мы по-прежнему минотавры, миледи.
— Возможно, тогда я оскорблю тебя своим предложением…
— Эльфы… — Трат рассеянно поглядел мимо Мариции, внезапно заметив большую группу пленных, которые опасливо жались друг к другу. — Да… что вы сказали, миледи?
Даже большинство колонистов выглядели по сравнению с пленниками бодрыми и здоровыми. Эльфы Валсолоноста смотрели под ноги устало и безразлично.
Сразу же после захвата города им приказали закапывать мертвецов и очищать дома от всего ценного, а чтобы работалось веселей, Мариция отправила самых сильных в северную часть города, где за столетия был разбит чудесный сад, корчевать удивительной формы деревья, уничтожать высокие цветы, разноцветные зонтичные кустарники и другие нежные растения, среди которых могла бы обитать древняя Богиня Бранчала…
Мариция приказала сровнять сад с землёй и добиться абсолютно ровной площадки, решив, что эти работы будут для эльфов заключительным наказанием и оскорблением, повергающим в отчаяние. Пленники должны были понять — Боги окончательно оставили их.
— Сомневаюсь, чтобы они были искусны на кузне и смогли выковать хоть гвоздь… — высокомерно хмыкнул Трат. Гордость минотавра смешивалась с презрением к утомлённым, безразличным хозяевам Сильванести. — Думаю, они даже мясо не приготовят, сами-то жрут небось сырые цветы или что-то вроде, а, миледи?
Мариция пожала плечами — за несколько дней заключения эльфы ни разу не попросили никакой еды.
— Если ты не найдёшь им подходящего дела, можно просто повесить их всех на деревьях…
Трат ещё раз окинул эльфов презрительным взглядом. Мариция сделала то же самое, хотя и не видела в этом смысла — даже у киратов были загнанные взгляды побеждённых.
— Пусть роют, — наконец объявил тревериан. — С этим они справятся. Любое животное может рыть, даже самое тупое…
— Что роют? Собственные могилы?
— Нет, миледи. Мы тут обнаружили превосходный отвал породы, там можно устроить неплохой карьер. Для Оркината потребуется много камня!
— Ну… пусть роют, — протянула Мариция, нахмурившись. — Если ты так думаешь.
— Прекрасно, — дёрнул ушами Трат. — Думаю, что мы быстро разовьёмся и закрепимся тут, миледи. Вы можете не задерживать своих легионеров, ведь вам не терпится двинуться вперёд, к новым завоеваниям.
— Тогда оставляю рабов в ваших руках, — чуть поклонилась в знак уважения Мариция, оглядываясь по сторонам, — Всё верно, колонизация началась как нельзя лучше, мы тоже скоро тронемся с места…
Трат Эс-Атхак учтиво поклонился в ответ. Мариция знала, что желание тревериана расстаться с солдатами было продиктовано, в первую очередь, растущей враждебностью между легионерами и поселенцами. Но тут он прав, чем скорей эти две группы минотавров разойдутся, тем лучше. Какие бы чувства ни испытывали легионеры по отношению к колонистам, но со своим делом те справлялись блестяще. Мариция задумалась, как быстро подобные отряды смогли бы восстановить Сильваност… и оборвала себя. Они могут никогда не получить подобной возможности. Сильваност во власти Галдара и его человечка, а минотавры подписали соглашение и не претендуют на столицу. Пока…
Мариция зло фыркнула и посмотрела на разрушенный город вокруг. Мимо прошёл часовой из её собственного легиона Боевого Коня и отсалютовал. Леди ещё больше нахмурилась и кликнула посыльного — тот немедля явился и упал на колено:
— Да, миледи?
— Послание командующему Калелу. — Легион Волка лучше всего подходил для её задумки. Мариция посмотрела на юг и кивнула посыльному: — Передай, что мне нужны четыре его лучших разведчика для секретного задания…
Форан И`Колот, Флот Колота, по приказу императора вошёл в гавань под прикрытием глухой ночи. Его заданием было найти корабли мятежников на севере и уничтожить предателей. На борту флагмана должен был выступить любимый средний сын императора и герой империи Бастиан.
Хотак обсудил с сыном все возможные варианты перед отъездом. Теперь только двое стражей сопровождали чёрного минотавра по дороге к гавани. До рассвета было ещё далеко, и немногие обращали внимание на трёх легионеров, едущих по своим делам, — не иначе патруль.
— Неужели это он? — невольно произнёс Бастиан, указывая на огромную тень у пристани. Сын императора присутствовал на разных этапах постройки флагмана, но никогда ещё не видел его полностью готовым к походу.
— Точно, милорд, — отвечал старший легионер. — Это «Приносящий Бурю»
— Прекрасная смена «Щиту Донага», — произнёс Бастиан, спешиваясь. — И хороший флагман для Форан И’Колот.
— Это честь, милорд, назвать флот именем вашего брата!