— Отлично, — сказал Джо Дон.
Наблюдать за тем, как разваливается семья, было нестерпимо больно. Нелл села в машину и отправилась к озеру Версаль, на восточном берегу которого находилось поместье Бастинов, огороженное стенами и защищенное прочными воротами. По стенам вился плющ; ворота распахнулись, как только она к ним приблизилась. Кирк, как раз выезжавший наружу за рулем большущего «паркетного» джипа, улыбнулся ей и жестом велел привратнику впустить.
Нелл проехала по длинной тропинке, усыпанной гравием, и остановилась возле «порше» Дюка. Патрульной машины поблизости не было.
Поместье состояло из двух основных домов, до Гражданской войны служивших ресторанами; дома были похожи, как близнецы, только у Кирка было больше колонн и башня. Также сюда входили несколько домиков для гостей, бесчисленные акры земли, засеянные одной травой, и пять-шесть лодок у причала, неподвижные в стоячей воде. Трава была такого насыщенного зеленого цвета, что казалась искусственной. Нелл направилась к дому Дюка. В тот миг, когда она уже взялась за дверную ручку, зазвонил ее мобильный. На связи была Ли Энн.
— Привет, — сказала она. — Найдется свободная минутка?
— Нет.
— Тогда поговорим попозже. Я просто хочу сказать спасибо за Веронику Райс. Ты мне очень помогла.
— Не понимаю, о чем ты.
— Уж не знаю, что ты ей наговорила, но это сработало. У нас состоялся весьма содержательный разговор.
— Неужели?
— А что тебя удивляет?
А то, что Нелл ничего ей не «наговорила». Не успела: Вероника закрылась и сама стала говорить про «структуру власти». Нелл как раз решала, стоит ли посвящать в это Ли Энн, когда дверь отворилась и выглянул Дюк.
— Давай созвонимся позже, — сказала она.
— А может, пообедаем вместе? — предложила Ли Энн. — В полпервого в «Фуди и компания»?
— Хорошо.
— Я довольно далеко успела продвинуться.
— Что это значит?
— Расскажу за обедом.
Нелл нажала «отбой».
Дюк стоял перед ней в темно-синем шелковом халате, расшитом полумесяцами. Он недоуменно почесал макушку:
— Нелл?
— Я ищу Клэя.
— Он на работе.
Нелл вперилась в фасад дома. Пикапа нигде не видно, да и время такое, что Клэю пора быть на рабочем месте. Почему же тогда ее одолевают сомнения? А вот почему: потому что ее семья рушится у нее на глазах.
— Но ты можешь зайти. Вернее, я буду очень рад, если ты зайдешь… — Дюк широко распахнул дверь. Нелл вошла. — Кофе? Или позавтракаешь?
— Спасибо, кофе не помешает.
Они проследовали в кухню. У плиты стояла служанка в униформе.
— Тина, два кофе в гостевую, пожалуйста. И, может, несколько оладий.
— Сию минуту, — отозвалась Тина.
— И немного фруктов, если можно.
— Разумеется, сэр.
Нелл улыбнулась служанке, но та, кажется, не заметила. В самой идее прислуживать людям Нелл виделось что-то глубоко неправильное, хотя некоторые ее знакомые держали слуг. Увидев на столе миску с фруктами, она едва сдержалась, чтобы не отнести ее в комнату самой.
Гостевая комната находилась в конце короткого коридора, ведущего прямо из кухни. По пути Нелл успела спросить:
— Как… — в последний момент она предпочла не вспоминать Вики, — … как у тебя дела?
— Жаловаться не приходится, — ответил Дюк.
Они сели за стол из розового мрамора, в центре которого стояла ваза с двумя, а то и тремя дюжинами орхидей.
— Красивые цветы.
Дюк мотнул подбородком в сторону окна, выходившего на теннисный корт. Там играли две женщины.
— Минди любит орхидеи, — пояснил он.
— А которая из них Минди?
Дюк рассмеялся.
— Конечно, та, что покрасивее.
Какая из них красивее, Нелл понять не могла: обе были хороши — высокие блондинки с превосходной фигурой.
Дюк пришел ей на помощь.
— Минди в голубом. А вторая — тренер.
Сколько это ей, получается, лет? Двадцать шесть? Двадцать семь?
— Сколько лет Минди? — спросила Нелл.
Дюк снова рассмеялся, но отвечать не стал. Тина принесла им кофе, оладьи, фрукты и йогурт.
— С сахаром, мэм? С молоком?
— Нет, спасибо, просто черный.
Дюк же от души насыпал в свою чашку сахара и щедро плеснул молока. Размешал, не сводя глаз с корта. Когда Тина вышла, он сказал:
— Сейчас крепкие браки — большая редкость в этих краях. Поэтому нам так тяжело. Не только потому, что мы вас обоих давно знаем, но и потому, что вы как бы подавали нам пример.
Свой брак Нелл не намерена была обсуждать ни с Дюком, ни с кем-либо другим, кроме Клэя. Она отхлебнула кофе, глядя на Дюка поверх чашечки.
— Он очень переживает, Нелл. Я никогда не видел его в таком состоянии. Чем я могу помочь?
— Ничем, Дюк. Какое ты вообще имеешь к этому отношение?
Взгляд Дюка уперся в ее лицо, затем переметнулся обратно на корт.
— Если честно, обидно такое слышать.
— Извини, конечно, но почему? — Тренер тем временем ударила по мячу, тот задел край сетки и перескочил через выжидающе поднятую ракетку Минди. Обе девушки расхохотались, как будто ничего смешнее им видеть не доводилось. Нелл задумалась, сможет ли она хоть когда-нибудь быть столь же беспечной. Ну, по крайней мере, по своим меркам беспечности…
— Во-первых, — сказал Дюк, — мне всегда казалось, что у нас с тобой сложились добрые отношения. — Он улыбнулся. — По большому счету, ты единственная женщина — единственная привлекательная женщина, — с которой я могу нормально поговорить. Потому что к тебе у меня… так скажем, нет доступа. Ты понимаешь, о чем я? — Он потуже затянул пояс на халате.
— Боже. Нелегко же тебе приходится.
— Ты хочешь сказать, из-за того, что гормоны играют? Да нет. Еще нет. Устану ли я рано или поздно? Кто знает. Возможно, это неизбежно. — Он взял с тарелки клубнику, откусил хвостик и задумчиво уставился на ягоду. — Клэй не такой. Впрочем, ты и сама знаешь.
— Знаю что?
— Что он однолюб. — Дюк съел клубнику. — Даже в школе — ну, он встречался с девчонками, они к нему сами липли, футбольный герой и все такое. Но в глубине души Клэй всегда мечтал об одной-единственной, неповторимой женщине. И ею оказалась ты. Поэтому то, что сейчас происходит, ужасно волнует меня. Я хочу как-то исправить это. Но как, Нелл?
— Спасибо, — сказала она. — Мне очень приятно это слышать. Но ты ничем не можешь помочь.