Хилли не отправился домой, просто завернул за угол, прошел до калитки и вошел во двор, где сразу увидел Харриет — она угрюмо болтала ногой, сидя на старых качелях. Без предупреждения он приблизился к ней и сказал:
— Привет, ты когда вернулась домой?
Он ожидал, что Харриет обрадуется его появлению, но она просто молча взглянула на него. Сердце Хилли заныло, как всегда, когда она вела себя странно.
— Ты получила мое письмо? — спросил он слегка раздраженно.
— Получила. — Харриет наелась засахаренного миндаля, и теперь у нее во рту стоял противный сладкий вкус. — Зачем ты его послал?
Хилли присел рядом с ней на качели.
— Если честно, я чуть не помер от страха, я…
Харриет нахмурилась, кивнув на гостей с чашками пунша, столпившихся на крыльце.
Хилли глубоко вздохнул и сказал более спокойным голосом:
— Ты не представляешь, что тут происходит. Он кружит по городу, медленно-медленно, объезжает все улицы, как будто ищет нас. Я ехал с мамой в машине и увидел его — он припарковался прямо под эстакадой, наверное, ждал нас.
Хилли смотрел не на Харриет, а на гостей на крыльце. Он сунул руки под мышки, чтобы они не дрожали.
— А ты не ходил туда за тележкой?
— Ты что, думаешь, я с ума сошел? Несколько дней он прямо-таки дежурил там. А недавно я видел, как он ехал к складам у железной дороги.
— Зачем?
— А я почем знаю? Мне стало скучно, и я пошел туда погонять мяч. Когда я услышал машину, то спрятался, и слава богу! Потому что это был он. Он припарковался у обочины и сидел в машине минут десять, а потом вышел и стал кружить поблизости. Может быть, он выслеживал меня, откуда мне знать?
Харриет потерла глаза и сказала:
— Я видела его машину полчаса назад.
— А куда он ехал? К железной дороге?
— Может быть. Мне самой было интересно, куда он ехал.
— Слава богу, он меня не видел, — сказал Хилли. — Когда он вышел из машины, я чуть в штаны не наложил от страха. Я прятался в кустах около часа, про змей даже не вспомнил.
— Давай спрячемся на холме и посмотрим, что он там делает.
Харриет думала, что Хилли не устоит против предложения сделать что-нибудь вместе, но он ответил быстро и решительно:
— Никогда в жизни! Ты не понимаешь, этот человек опасен…
Он невольно повысил голос, и пара стоящих на крыльце гостей с любопытством повернулась в их сторону. Харриет толкнула его локтем под ребра.
— Ты не понимаешь, — быстро зашептал Хилли. — Он убил бы меня, если бы увидел. Он так выглядел… — Хилли скривил лицо и начал бешено вращать глазами.
— Он что, искал что-то?
— Не знаю, что он искал, просто я не хочу иметь с ним никаких дел. Вообще, никогда. Да если он или его братья поймут, что это мы бросили змею, нам крышка. Ты что, не читала газету, которую я послал?
— Не смогла.
— Так вот, это была его бабушка, понятно? И она чуть не умерла.
Калитка со скрипом приоткрылась, и Харриет вдруг вскочила на ноги.
— Одеон! — закричала она.
Маленькая негритянка, в шляпе и платье, подпоясанном ремешком, только скосила на нее глаза, не соизволив даже повернуть голову в ее сторону. Сжав губы, глядя прямо перед собой, она прошаркала к задней двери и решительно постучала.
— Миз Эдит дома? — спросила она скрипучим голосом, приставив руку к бровям и наклоняясь ближе к стеклу, чтобы заглянуть внутрь.
Харриет, красная от смущения, обиженно опустилась на качели. Хоть сама она и не особо дружила с Одеон, все же для нее старушка представляла собой часть Либби. Они с Либби и были как старая супружеская пара, и ссорились так же (в основном из-за кошки Бутон, которую Одеон терпеть не могла), и так же быстро мирились, так же обожали друг друга и понимали с полуслова.
Как она могла забыть про старую служанку? Они жили с Либби уже сто лет, еще со времен «Дома Семи Невзгод», вместе состарились, но что же ей делать теперь, когда у нее уже нет ни сил, ни здоровья искать новую работу?
На крыльце возникла небольшая суматоха.
— Вот там вас спрашивают, — сказал кто-то из гостей, и из дома выскочила Тэт.
— Одеон, — торопливо закричала она, — вы ведь меня узнаете, правда? Я Тэт, сестра Либби.
— Почему мне никто не сказал про миз Либби?
— Ах господи, верно… — Тэт оглянулась, ее лицо стало медленно заливаться краской. — Что же делать… Пройдите в дом, пожалуйста!
— Мэй Хелен, что служит у миз Леонор, пришла да мне сказала. А вы мне не сказали ни словечка. А уж и в землю ее положили.
— Ох, Одеон, мы же не знали, есть ли у вас телефон…
— Телефон? Могли бы дойти до старой Одеон. — Голос старушки дрогнул, но лицо было неподвижно. — Живу-то я недалеко, могли бы уж времечко потратить да сходить.
— Одеон… Ах ты, ну как же это? — Тэт беспомощно оглянулась. — Да пройдите же в дом, присядьте на минутку…
— Нет, мэм, — твердо сказала Одеон. — Покорно благодарю.
— Одеон, мне так стыдно! Мы просто не подумали…
Одеон смахнула с глаз слезинку.
— Мы с миз Либби были вместе, считай, полвека и больше, а я и не знала, что она в больнице. Я-то думала, вы все уехали отдыхать, так в понедельник собиралась на работу выходить. А она-то уже в земле лежит, вот оно как.
— Господи, это ужасно. Я не знаю, что делать. Сможете ли вы простить нас? Сейчас, подождите минутку, я найду Эдит…
Тэт исчезла внутри. На крыльце возобновились разговоры. Кто-то из гостей сказал негромко, но внятно:
— Наверное, ей надо дать немножко денег…
Харриет вспыхнула. Она не знала, как поступить. По идее, ей следовало пойти и встать рядом с Одеон, этого наверняка хотела бы Либби, но сама Одеон выглядела так неприветливо, словно ей это было бы неприятно. Внезапно дверь резко распахнулась и на крыльцо вылетела Алисон. С судорожными рыданиями она бросилась к Одеон и крепко обняла ее. Хилли вскочил с качелей и вытянул шею, чтобы лучше видеть, что происходит на крыльце.
Дверь в очередной раз распахнулась, и на пороге появилась Эдди.
— Алисон, как ты себя ведешь? А ну марш в дом! — скомандовала она сурово, хватая девочку за плечо. — Что я тебе сказала, а?
Но Алисон вскрикнула, вырвалась, сбежала по ступенькам крыльца, пронеслась как вихрь по двору и исчезла в сарае с инструментами. В сарае что-то прогрохотало, потом стихло.
— Да-аа, — протянул Хилли, изумленно глядя вслед Алисон. — У твоей сестры точно не все дома.
С крыльца до них долетел ясный, громкий голос Эдди: