— Никаких «но»! Не знаю, захочет ли доктор Беренджер вообще разговаривать с вами. Если нет, то вам придет­ся отправиться домой и прийти, когда снова бросите ку­рить. А ведь это новое сердце могло бы на годы продлить жизнь кому-нибудь некурящему!

Она повернулась и, чуть не сбив Натали с ног, броси­лась вон из палаты, оставив Карла смущенным и расстро­енным.

— Сожалею, что так получилось с вашей работой, мис­тер Калвер, — сказала Натали.

— Спасибо. А мне жаль, что так вышло с сигаретами, доктор, ей-богу жаль! Но трудно удержаться, особенно ко­гда все идет так скверно...

— Ваша дочь серьезно больна?

— Была простуда. Врачи думали, что у нее, возможно, опухоль мозга, но оказалось, что это просто мигрень. Док, я постараюсь бросить, честно!

— Да уж, постарайтесь, — сказала Натали, подойдя к Карлу и положив руку ему на плечо. — Вы сейчас особен­но нужны своей дочери. Я знаю, что это трудно, но вам обязательно надо постараться бросить курить!

Дверь открылась, и в палату вошел Беренджер в сопро­вождении Левицкой, лицо которой все еще было красным. Следующие десять минут стали для Натали показатель­ным уроком доктора Беренджера. Все время глядя паци­енту в глаза, он убеждал его, но не упрекал, расспрашивал о семье и положении дома, успокаивая, ободряюще похло­пывал по руке, все время ненавязчиво упоминал о том, ка­кую опасность представляет курение... Спокойный, стро­гий, доброжелательный, понимающий.

— Я слышу какие-то хрипы, Карл, — сказал Беренджер, осмотрев шофера. — Это плохо, очень плохо. Пора тебе за­няться этим серьезно. Я запишу тебя в программу БКС — «Бросай курить сейчас», но врачи и социальные работники могут только помочь тебе, а основное ты должен сделать сам.

— Я займусь, доктор, Беренджер. Обещаю, что все сде­лаю!

— И еще тебе нужно немного увеличить физическую нагрузку. У тебя есть недалеко от дома какой-нибудь центр здоровья?

— Да, кажется, есть.

—По дороге домой зайди в реабилитационный кардио­центр. Я им позвоню и скажу, чтобы они подготовили для тебя программу упражнений, связались с центром здоро­вья и записали тебя туда. Если есть проблема с деньгами, поговори с людьми из БКС, у них должны быть какие-то фонды. В общем, я свою работу сделал хорошо, а ты поста­райся не испортить ее. Договорились?

— Спасибо, док! Я постараюсь, обещаю вам!

— Ты нужен своей семье, Карл!

Мужчины пожали друг другу руки, после чего Беренджер сделал несколько звонков и выписал необходимые направления. Закончив, он отдал бумаги Левицкой и по­просил ее заняться следующим пациентом.

— Тоня очень хороший хирург, — сказал он, когда они остались с Натали вдвоем.

— Охотно верю.

— Ты действительно обещала расквасить ей нос?

— У меня не получаются отношения с людьми, изви­ните, доктор. Я знаю, что повела себя неправильно. Но я чувствовала такую злость и такую жалость к себе, что чуть было не ввязалась в драку...

— Понимаю. Но вы обе очень нужны мне, и я плачу вам за то, чтобы вы сражались с тайнами природы, а не друг с другом. Больше никаких ссор, понятно?

— Понятно, никаких ссор, — эхом откликнулась Натали.

— Кроме того, подозреваю, что наша Тоня может ока­заться крепким орешком.

— Я тоже так подумала, — усмехнулась Натали.

— В общем, как бы ты отнеслась к тому, чтобы на неко­торое время отойти от всего этого?

— Простите?

— Подальше.

— Надеюсь, вы меня не увольняете?

— Чтобы я тебя уволил, тебе придется сделать что-ни­будь посерьезнее, чем угрожать Тоне. Как у тебя с порту­гальским языком?

— Третья степень. Может быть, четвертая. Я наполо­вину «островитянка Зеленого мыса», но с детства не слу­шалась мать, а она очень хотела, чтобы я хорошо говорила по-португальски.

— Ну, это, возможно, не понадобится. На следующей неделе состоится международная конференция по транс­плантологии в Бразилии — точнее, в Рио-де-Жанейро. Бывала там?

—Я участвовала в универсиаде в Сан-Паулу, но в Рио съездить не удалось.

—Я планировал поехать на эту конференцию и сделать доклад по нашей теме, но из-за этого чертового диска... Пол Энгл, мой нейрохирург, не рекомендует долгие перелеты или поездки в машине. Мне кажется, что у тебя есть кое- что, от чего ты хочешь ненадолго избавиться, я подумал об этом даже раньше, чем узнал о твоих... э... разногласиях с коллегой.

—Вы хотите, чтобы я отправилась в Рио?

—Бизнес-классом.

—Может, вы просто пытаетесь сделать так, чтобы мы с Тоней не поубивали друг друга?

—Уволить вас было бы гораздо дешевле!

Натали ощутила прилив волнения. Последние три неде­ли выдались хуже, чем после той травмы на предолимпий­ских стартах. Недавний эпизод с бегунами-школьниками и стычки с Левицкой были симптомами нервного кризиса. Сейчас она походила на скороварку с неисправным клапа­ном, готовую взорваться. Ей не оставалось ничего другого, кроме как сменить обстановку.

—Когда я должна дать ответ? — спросила она.

—А когда сможешь? — ответил вопросом на вопрос Бе­ренджер.

—Прямо сейчас!

ГЛАВА 5

...в точном смысле этого слова врач — управи­тель телами, а не стяжатель денег.

Платон, «Государство», кн. I

Девочка была очень слаба. Ее звали Мариэль. Несмот­ря на антибиотики, капельницы, кислород и питательные трубки, шестилетний ребенок угасал на глазах. Инфекция в брюшной полости и поражение нервной системы усугуб­лялись недостатком питания. Доктор Джо Энсон согнал мух с воспаленных потрескавшихся губ девочки и беспо­мощно посмотрел на медсестру. Работая в больнице в этом бедном районе, в тридцати милях севернее Яунде [13] , Энсон видел много детских смертей. Каждая новая причиняла боль сильнее, чем предыдущая, и хотя на счету доктора было немало побед, они никогда не могли перевесить чис­ло поражений.

Но сейчас, в четыре часа утра, умирающая девочка не являлась единственной заботой доктора Энсона. В по­следние часы он сам ощущал все возрастающий недос­таток кислорода. Чувство, что задыхаешься в замкнутом пространстве, не проходило. За семь лет первичный ле­гочный фиброз — образование рубцов в легких — при­близился к последней стадии. Причина заболевания была неизвестна, состояние ухудшилось, а эффективного лечения не имелось. Болезнь тяжелая, изнурительная, и Энсон знал, что рано или поздно единственной надеждой станет пересадка.

— Клодин, — обратился он к медсестре на беглом каме­рунском французском, — не дадите ли вы мне баллончик с кислородом и маску?