Мы забрались в машину.
– Не знаю, чего ты пытался добиться, – сказал Гарри, – но качество представления тянет на «Оскара». Мисс Терри водит нас за нос. Я это чую.
– А что ты, интересно, чуешь здесь? – спросил я, вытаскивая странный предмет из своего кармана.
Гарри уставился на него.
– Грязная жвачка?
– Жеваная газета, Гарри, – сказал я, подбрасывая высохший комочек на ладони. – Знаешь кого-нибудь с такой странной привычкой?
– Вы скоро уже начнете получать почту на этот адрес, – проворчал Бриско Шелтон. Дверь была на цепочке, и он выглядывал через образовавшуюся щель. На нем была та же футболка и те же малярские брюки, что и в предыдущие два наших визита. Судя по раздававшимся из-за его спины звукам, он смотрел по видео тот – Вы говорили, что видели с Нельсоном какого-то парня… человека, который отирался здесь время от времени.
Изнутри послышался мужской стон: «Крошка, ты вынуждаешь меня…» Шелтон опустил глаза, и шея его покраснела: он, оказывается, способен смутиться. Удивительно. Я снял копию фотографии Барлью из его дела и ткнул ее прямо под нос Шелтона.
– Этот парень?
Женщина на пленке стала издавать странные звуки, как будто пела йодлем. Шелтон скорчил гримасу и заговорил громче:
– Уф-фу. Голова слишком толстая. Как можно что-то видеть через такие узкие, маленькие глазки?
Я просунул фото внутрь.
– Посмотрите внимательно. Нужно, чтобы вы были уверены.
– Это не он. – Шелтон протянул мне снимок. – Мерзкий ублюдок, правда?
– Большой и мерзкий. Но в большей степени мерзкий, чем большой. Хоть он таки чертовски большой.
Я сунул фото в карман. Актеры на ленте в данный момент находились в контрапунктической гармонии: мужчина мычал, а женщина издавала односложные проклятия.
Шелтон поднял бровь.
– Большой, как настоящий игрок в американский футбол? Такой?
– Где-то метр девяносто и, наверное, килограммов сто двадцать пять.
– Я подрезал кустарник возле здания Б – здания Нельсона – и видел там парня, который садился в машину. Где-то неделю назад. Так там точно нужно было два раза подумать, чтобы понять» человек перед тобой или горилла. Лица его я не видел, он все время был ко мне спиной или отворачивался.
– А эту женщину вы видели?
Я протянул ему рекламную фотографию Клэр. Шелтон долго ее рассматривал.
– Уф-фу, нет. Уж ее-то я бы запомнил хорошо.
Женщина на видео озвучивала штормовой силы оргазм, мужчина вторил ей трубным голосом. Должно быть, я посмотрел на Шелтона с жалостью – он перехватил мой взгляд, и в глазах его сверкнула злость. Я поблагодарил его, и он захлопнул дверь у меня под носом. Когда я практически вышел, дверь его опять распахнулась.
– Мне в высшей степени плевать, что за грязные вещи вы обо мне думаете, мистер великий детектив! – завопил он срывающимся голосом. – Моя жена сейчас в больнице, лежит под одной из этих установок, и я не изменю ей, пока она жива.
До своей машины я шел долго.
Я проехал через автостоянку перед моргом. Не увидев сияющий золотистый «лексус» Клэр на месте, я припарковался и вошел. Я выяснил, что ее вызвали на место происшествия в Маунт-Вернон, но она не планировала отсутствовать долго. Я увидел Уилла Линди в кабинете и, просунув голову в дверь, поздоровался. У Линди был большой кабинет, где стояли стойки для картотек, большие застекленные стеллажи, длинный и низкий офисный шкаф, телевизионный монитор и даже его собственная секция для хранения записей, размером с кладовку. Линди укладывал видеозаписи на большую полку. Он оглянулся.
– Вы здесь, чтобы сказать мне, что эта чертова штука все-таки нашлась?
– Что именно нашлось?
– Ну, стол. – Его глаза просканировали мое лицо. – Так вы ничего не знаете? Прошлой ночью у нас побывали воры.
– Здесь?
– Снаружи. – Линди удивленно и непонимающе покачал головой. – Кто-то спер с погрузочной платформы стол для вскрытий.
– Кому, черт возьми, мог понадобиться стол для вскрытий?
Он пожал плечами.
– Это был ящик без опознавательных знаков размером с холодильник. Возможно, воры думали, что крадут именно его. Хотелось бы видеть их физиономии, когда они открыли этот ящик… если, разумеется, они вообще смогли понять, что это такое.
Я представил себе компанию наркоманов, которая ест за блестящим столом и удивляется, зачем на нем сточные желобки.
– С каких это пор, парни, вы проводите аутопсию на погрузочной платформе?
Он хихикнул.
– Нам некогда было монтировать стол до освящения морга. Необходимо время, чтобы собрать его и подсоединить к водопроводу. Все должно было случиться на этой неделе. Так или иначе, это уже моя проблема. Чем я могу быть вам полезен, детектив?
– Я бы хотел посмотреть расписание дежурств за май.
Он кивнул.
– Кто был на месте или кто уезжал на вызовы?
– И тех, и других.
– Это один из немногих файлов, которых у меня нет. Они представляют собой то, что мы называем отчетами о деятельности прозектора, и находятся у доктора Пелтье.
Он взял из письменного стола ключ, и мы неторопливо пошли по коридору. Я выглянул в окно и снова не увидел машины Клэр на стоянке.
– Эти отчеты нужны для вашего дела? – спросил Линди.
Я вздохнул: не хотелось нагружать сотрудников подробностями своего поиска.
– Пытаюсь восстановить время в цепочке событий. Ничего особенного.
– Хорошо. Потому что они не лежат без движения. Дополнительное средство убедиться, что все охвачено. Доктор Пелтье ревностно следит за тем, чтобы мы были полностью укомплектованы, чтобы, рабочие дни не накладывались на выходные… всякие такие вещи. Она много времени проводит вне офиса и хочет, чтобы все докладывали ей и отчитывались.
На письменном столе Клэр стояла большая ваза свежесрезанных цветов, наполнявших кабинет тонким ароматом. Линди достал из закрытого шкафа нужную папку, и мы перешли на другую сторону холла, в комнату с копировальной техникой. Над машиной нависал Уолтер Хаддлстон, копировавший бланки. Я кивнул, и он, прежде чем уйти, попытался испепелить меня своими красными глазами.
Линди сделал мне копию, положил папку на место и вернулся к своим кассетам. Я повернул за угол и увидел входящую Клэр. Позади меня находилась дамская комната, и я бросился туда. Через пять секунд дверь открылась. Я заскочил в кабинку и влез на унитаз, раздумывая над тем, что скажу, если Клэр откроет и эту дверь.
Если удастся войти в воду без брызг, я рассчитываю на оценку не ниже девять-и-восемь…
Она выбрала первую кабинку и провела минуту в ней очень рационально, одновременно отдавая дань природному желанию и беседуя по телефону со своим садовником. Я выскользнул из туалета, испытывая меньше стыда, чем должен был бы.