– А второй?
– Человека, которого вы подведете к святому отцу, зовут Леопард.
– Сомневаюсь, что даже Леопард согласится взяться за то, что вы предлагаете, ваше преосвященство.
– Пообещайте ему деньги. Такие, как он, чувствительны к подобного рода аргументам.
Касагранде почувствовал себя человеком, бьющимся о стены древнего аббатства. Он решил предпринять последний штурм.
– Придя в Ватикан из карабинеров, я принес священную клятву защищать папу. Теперь же вы просите меня нарушить ее, ваше преосвященство.
– Вы также дали клятву верности «Крус Вера» и мне лично. И эта клятва требует от вас полной покорности.
Касагранде остановился и повернулся к кардиналу.
– Я надеялся, что когда-нибудь увижу в Царстве Небесном мою жену и дочь, ваше преосвященство. Человека, который исполнит то, о чем мы говорим, ждет вечное проклятие.
– Не бойтесь мук ада, Карло. Я обещаю вам отпущение грехов.
– Вы полагаете, что действительно обладаете такой властью и такой силой? Верите, что можете очистить душу того, кто убил папу?
– Конечно! – коротко и резко, словно вопрос показался ему богохульным, бросил Бриндизи. Впрочем, уже в следующую секунду выражение его лица и тон смягчились. – Вы устали, Карло. Это дело было слишком долгим и тяжелым для всех нас. Но выход есть, и скоро все будет кончено.
– Но какова цена, ваше преосвященство? Не слишком ли она велика для нас? Для церкви?
– Это он хочет уничтожить церковь. Я же хочу ее спасти. На чьей вы стороне?
Касагранде колебался недолго.
– Я на вашей стороне, ваше преосвященство. И на стороне Святой Матери Церкви.
– Я в вас не сомневался.
– Еще один вопрос. Собираетесь ли вы сопровождать святого отца в синагогу? Мне бы не хотелось, чтобы вы находились рядом с ним, когда все случится.
– Когда святой отец задал мне этот же вопрос, я ответил, что простуда не позволит мне быть в пятницу вместе с ним.
Касагранде схватил руку кардинала и припал к ней губами. Прелат вытянул два длинных, тонких пальца и перекрестил его лоб. В его глазах не было ни любви, ни тепла, только холод и решимость. Так прощаются с покойником.
Кардинал уехал первым. Касагранде и Роберто Пуччи остались в саду.
– Не надо быть мудрецом, чтобы понять: душа у вас к этому делу не лежит. Верно, Карло?
– Только сумасшедший будет в восторге от возможности убить папу.
– Что вы намерены делать?
Касагранде посмотрел под ноги. Перевел взгляд на сгибающиеся под ветром кипарисы. Он знал, что ступил на путь, который приведет его к гибели.
– Поеду в Цюрих. Надо нанять убийцу.
Офис Эли Лавона напоминал командный бункер отступающей армии. На столах валялись папки, на стене болталась криво повешенная карта. В пепельницах дымились недокуренные сигареты, а мусорную корзину переполняли коробки, бумажки, пластиковые стаканы и объедки. Стопку книг венчала чашка с остывшим кофе. В углу бесшумно работал позабытый всеми телевизор.
Судя по всему, Лавон ожидал их. Он открыл дверь еще до того, как Габриель успел поднести руку к кнопке звонка, и втащил их в прихожую, как гостей, опоздавших на ради них же устроенную вечеринку. Помахав факсом с письмом сестры Регины, Эли засыпал Габриеля вопросами.
Где ты это нашел? Зачем вернулся в Мюнхен? Ты знаешь, какой устроил переполох в Конторе? Знаешь, что тебя ищут? Боже, Габриель, ну и напугал же ты нас!
Шамрон не сказал ничего. Пережив немало катастроф, он знал, что в свое время узнает все необходимое. Пока Лавон бранил Габриеля, старик расхаживал по комнате перед выходящими во двор окнами. Глядя на его отражение в пуленепробиваемом стекле, Габриель видел другого Ари Шамрона, более уверенного и молодого. Шамрона Непобедимого.
Габриель устало опустился на диван и положил на заваленный папками кофейный столик конверт, полученный от фрау Ратцингер. Кьяра села рядом с ним. Лавон надел очки, которыми пользовался, когда читал, и осторожно извлек содержимое: фотокопию двух листов машинописного текста. Стоило ему взглянуть на фотокопию, как кровь отхлынула от щек, а пальцы задрожали. Он бросил взгляд на Габриеля и покачал головой:
– Невероятно. – Лавон протянул листы Шамрону. – Думаю, босс, вам стоит посмотреть на это.
Шамрон остановился, взглянул на верхние слова и продолжил поход по комнате.
– Прочитай мне его, Эли, – сказал он. – И пожалуйста, на немецком. Я хочу услышать это на немецком.
Рейхминистерство иностранных дел
Кому: оберштурмбанфюреру СС Адольфу Эйхману, РСХА IV В4
От кого: от унтерстатс-секретаря Мартина Лютера, Абтайлунг Дойчланд.
Относительно политики Святого престола в еврейском вопросе.
Берлин, 30 марта, 1942.
64 – 34 25/1
Моя встреча с его преосвященством епископом Себастьяно Лоренци, состоявшаяся в монастыре Святого Сердца в Северной Италии, завершилась полным успехом. Как вам известно, епископ Лоренци является главным специалистом по отношениям между Германией и Святым престолом. Он является также членом ортодоксального католического общества «Крус Вера», с самого начала оказывавшего большую помощь национал-социалистскому движению. Епископ Лоренци весьма близок к святому отцу и общается с ним практически ежедневно. Они вместе посещали Грегорианский колледж, и епископ сыграл важную роль в ходе переговоров по конкордату, заключенному между рейхом и Святым престолом в 1933 году.
Мне уже приходилось тесно сотрудничать с епископом в течение некоторого времени. На мой взгляд, Лоренци полностью разделяет нашу политику по отношению к евреям, хотя, по понятным причинам, не может заявить об этом вслух. Епископ маскирует свою позицию по данному вопросу теологическими формулировками, но порой проговаривается, что считает евреев не только социально-экономической угрозой, но и еретиками и смертельными врагами церкви.
В ходе встречи, проходившей в весьма приятной обстановке в монастыре, расположенном на берегу озера Гарда, мы обсудили различные аспекты нашей политики в еврейском вопросе, а также то, почему она должна продолжаться, не встречая препятствий. На моего собеседника произвело сильное впечатление предположение, что провал этой политики может привести к созданию еврейского государства на Святой земле. Для подкрепления этой точки зрения я цитировал положения вашего меморандума 1938 года, в котором вы доказываете, что появление еврейского государства в Палестине приведет к усилению могущества мирового еврейства, так как позволит этому миниатюрному образованию рассылать своих эмиссаров по всему миру. Таким образом, в политическом отношении евреи сравнятся с католиками, чего отец Лоренци допустить не может ни при каких обстоятельствах. И конечно, ни епископ, ни святой отец не желают установления еврейского контроля над христианскими святынями.