Вилла Галатина появилась, как всегда, неожиданно – вознесенная на вершину горы, грозно нависающая над простершейся под ней долиной. На стене Касагранде увидел одного из вооруженных охранников Роберто Пуччи. Главные ворота были открыты. Человек в коричневом костюме взглянул на номер машины и махнул рукой – проезжайте.
Роберто Пуччи приветствовал гостя в холле. На нем были бриджи и высокие, до колен, сапоги для верховой езды. От него пахло пороховым дымом. Судя по всему, финансист посвятил утро стрельбе. Дон Пуччи часто повторял, что больше всего на свете – кроме своей коллекции стрелкового оружия и, разумеется, Святой Матери Церкви – любит делать деньги. Они прошли по длинной и мрачной галерее и оказались в просторной, напоминающей грот комнате с видом на сад.
Кардинал Бриндизи был уже там – маленький человечек на краю огромного кресла перед пылающим камином. На обтянутом сутаной колене опасно балансировала чашка с чаем. Свет, отражавшийся от стекол круглых очков, делал их похожими на два белых диска, за которыми совсем не было видно глаз. Касагранде опустился на колено и поцеловал протянутую руку. Бриндизи протянул правую руку и благословил его двумя сложенными пальцами.
Касагранде сел, набрал шифр замков и поднял крышку дипломата. Бриндизи взял протянутый лист со штампом службы безопасности Ватикана и начал читать. Сложив руки на колене, Касагранде терпеливо ждал. Роберто Пуччи расхаживал по комнате, словно высматривающий подходящую добычу охотник.
Прочитав документ, кардинал поднялся и сделал несколько осторожных шажков к камину. Положил листок на пламя и некоторое время наблюдал, как бумага скручивается и сгорает. Потом Бриндизи повернулся и посмотрел на Касагранде и Пуччи. Оба молчали, ожидая, каким будет вердикт, хотя Касагранде уже не сомневался в том, что именно скажет кардинал. Над церковью Бриндизи нависла смертельная угроза. Требовались самые кардинальные меры.
* * *
Роберто Пуччи постоянно находился на прицеле самых разных итальянских спецслужб, а с того времени, когда вилла Галатина в последний раз проверялась на «жучки», прошло уже немало дней. Прежде чем кардинал успел огласить смертный приговор, Касагранде приложил палец к губам и указал взглядом на потолок. Несмотря на холодный дождь, они вышли в сад, держа над головами зонтики, словно родственники, провожающие в последний путь усопшего. Подол сутаны Бриндизи скоро промок, и Касагранде казалось, будто они бредут плечом к плечу по крови.
– Наш папа Случайный затеял опасную игру, – сказал кардинал. – Его инициатива открыть архивы – просто уловка, рассчитанная на то, чтобы скрыть стремление обличить вещи, которые ему уже и так известны. Невероятное безрассудство. Полагаю вполне возможным, что святой отец действительно психологически неуравновешен. Наш долг, наша святая обязанность состоят в том, чтобы устранить его.
Роберто Пуччи осторожно откашлялся.
– Устранить и убить – две разные вещи, ваше преосвященство.
– Не совсем так, дон Пуччи. Конклав сделал его абсолютным монархом. Нельзя просто попросить короля отойти в сторону. Конец его папству положит только смерть.
Касагранде посмотрел на гнущиеся под порывистым ветром кипарисы. Убить папу? Безумие. Он повернулся к Бриндизи и наткнулся на внимательный, изучающий взгляд кардинала. Сморщенное лицо, круглые очки – на него будто смотрел сам Пий XII.
Бриндизи отвернулся.
– «Неужто никто не избавит меня от этого вредного попа?» Не помните, кто произнес эти слова, Карло?
– Если не ошибаюсь, король Генрих Второй. А вредным попом он назвал Томаса Беккета. Вскоре после того, как король сказал это, четверо его рыцарей ворвались в Кентерберийское аббатство и зарубили Томаса Беккета мечами.
– Поучительная история, – сказал кардинал. – У папы Случайного и святого Томаса много общего. Беккет был тщеславным, хвастливым человеком и во многом сам приблизил собственный конец. Это же верно и в отношении святого отца. У него нет права действовать в обход курии и выступать с такими инициативами. За свои грехи и тщеславие он должен понести такое же, как Томас Беккет, наказание. Пошлите ваших четырех рыцарей, Карло. Пусть его зарубят.
– Но если святой отец умрет насильственной смертью, то он тоже, как и святой Томас, станет мучеником.
– Тем лучше. Если срежиссировать его смерть как следует, то это грязное и неприятное дело еще может помочь нам в достижении наших целей.
– Как это, ваше преосвященство?
– Представьте, какой гнев обрушится на головы евреев, если святой отец будет убит в синагоге. Не сомневаюсь, что профессионал с навыками вашего друга сумеет провернуть то, что нам требуется. А мы обвиним в убийстве того самого израильтянина, проникшего в Италию под видом реставратора, а на самом деле лишь дожидавшегося возможности убить папу. Прекрасная история, Карло, газеты и телевидение перед ней не устоят.
– Но поверят ли?
– Поверят, если вы сделаете свою работу хорошо.
Они шли в тягостной тишине, нарушаемой только шорохом гальки. Касагранде не чувствовал земли под ногами. Было ощущение, что он парит и наблюдает за всей сценой с высоты: древнее аббатство; лабиринт сада; трое мужчин – Святая Троица «Крус Вера», – спокойно обсуждающих убийство главы церкви. Генерал сжал ручку зонта, проверяя, реален ли этот предмет или он тоже продукт сна. Ему хотелось перенестись отсюда куда-нибудь далеко, в другое время, в другую жизнь, жизнь до того, как вера и одержимость мщением заставили его действовать с жестокостью и безнравственностью, свойственными его прежним врагам. Генерал видел Анжелину, сидящую на одеяле в тени пинии на вилле Боргезе. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, ожидая почувствовать вкус земляники, но почувствовал вкус крови. И услышал голос. В его памяти это был голос Анжелины, говорившей, что она хочет провести летний отпуск в горах на севере. В реальности голос принадлежал кардиналу Бриндизи, провозглашавшему, что убийство папы послужит как интересам церкви, так и интересам «Крус Вера».
Как легко кардинал говорит об убийстве, подумал Касагранде. И потом все вдруг прояснилось. Церковь расстроена. Ей требуется проверенный, испытанный руководитель. После смерти святого отца Бриндизи возьмет то, в чем ему отказал последний конклав.
Касагранде собрал силы и осторожно заговорил:
– Если подходить к делу с профессиональной точки зрения, ваше преосвященство, то следует иметь в виду, что убить папу не очень-то просто. Чтобы подготовить такую операцию, нужны месяцы, возможно, даже годы. – Он сделал паузу, ожидая реплики Бриндизи, но кардинал продолжал идти с упорством человека, знающего, что путь впереди еще долгий. Генерал продолжил: – Как только папа покидает территорию Ватикана, он оказывается под защитой итальянской полиции и служб безопасности. В данный момент все они находятся в состоянии повышенной готовности из-за нашего иллюзорного убийцы. Папу окружат стеной, проникнуть за которую будет невозможно.
– Вы правы, Карло. Все так. Но есть два серьезных фактора, которые склоняют чашу весов в нашу пользу. Вы работаете на службу безопасности Ватикана. Вы можете подвести своего человека достаточно близко к святому отцу в любое удобное время.