Как? Откуда это чудовище узнало об израильтянине и Росси? Как такое могло случиться? Он опасен и хвастлив. Такие любят, чтобы их гладили по шерстке.
Касагранде решил взять на себя роль умиротворителя. Роль, к который он совсем не был склонен.
– Вы правы. Мне следовало прийти к вам. Наверное, это было бы в наших общих интересах. Можно мне сесть?
Свет на несколько секунд задержался на его лице, потом перескочил на кресло, стоявшее в нескольких дюймах от того места, где находился генерал. Касагранде сел и положил руки на колени.
– Вопрос заключается в том, генерал, могу ли я доверять вам настолько, чтобы снова с вами работать. Особенно когда речь идет о таком неординарном задании.
– Возможно, я смогу заслужить ваше доверие.
– Как же?
– Купить его, конечно.
– Для этого понадобится очень много денег.
– Сумма, которую я имею в виду, весьма внушительная. С такими деньгами можно жить очень и очень долго.
– Я вас слушаю.
– Четыре миллиона долларов.
– Пять, – тут же отозвался убийца. – Половина сейчас, половина по исполнении.
Касагранде сжал колени, стараясь не выдать растущего напряжения. Леопард – не кардинал Бриндизи, с ним не поспоришь.
– Хорошо, пять миллионов. Но в качестве аванса вы получите только один миллион. Если предпочтете взять деньги, не выполнив условие контракта, что ж, дело ваше. Если захотите получить остальные четыре миллиона… – Касагранде сделал паузу. – Доверие должно быть обоюдным.
Последовавшее за этим молчание затянулось настолько, что гость уже подался вперед, собираясь встать и уйти. Он замер, когда наемник сказал:
– Скажите, как это будет сделано.
В течение следующего часа говорил генерал. Говорил спокойно, как ветеран-полицейский, читающий сводку происшествий. Все это время свет бил ему в лицо. Касагранде было жарко. Рубашка промокла от пота и прилипла к спине, как сырое одеяло. Он предпочел бы сидеть в темноте, чем смотреть в слепящий желтый диск.
– Вы принесли аванс?
Касагранде указал взглядом на дипломат.
– Покажите.
Он положил дипломат на столик, откинул крышку, развернул так, чтобы киллер мог видеть деньги.
– Знаете, что с вами будет, если вы предадите меня?
– Могу себе представить. Но такой аванс, как я полагаю, служит сильным аргументом в пользу моей добросовестности.
– Добросовестности? Это она заставляет вас принимать такие меры?
– Есть вещи, знать которые вам не позволено. Вы согласны?
Убийца взял дипломат, и тот исчез в темноте.
– Еще одно, – сказал Касагранде. – Для того, чтобы пройти швейцарских гвардейцев и карабинеров, вам понадобится документ. Вы принесли фотографии?
До Касагранде донесся шорох бумаги, потом над столом появилась рука с фотографиями. Качество их было плохое. Наверное, сделаны на каком-нибудь автомате, подумал генерал. Он посмотрел на лицо. Действительно ли это лицо того, кто сидел сейчас напротив него? Лицо Леопарда? Киллер, похоже, угадал ход его мыслей, потому что в круге света снова возник пистолет Стечкина, дуло которого смотрело прямо в сердце Касагранде.
– Хотите о чем-то спросить?
Касагранде покачал головой.
– Хорошо, – сказал убийца. – Уходите.
Вода плескалась о ступени церкви Святого Захарии. Франческо Тьеполо, одетый в клеенчатый плащ и резиновые, до колен, сапоги, прошествовал через залитую площадь в сгущающихся сумерках и, войдя в церковь, громогласно провозгласил окончание рабочего дня. Адриана Дзинетти легко соскользнула вниз со своего нашеста над главным алтарем. Антонио Полити картинно зевнул и изобразил несколько акробатических поз, с тем чтобы продемонстрировать Тьеполо, как страдает его молодое тело от неимоверных тягот напряженного труда. Тьеполо посмотрел на неотреставрированного Беллини. Покров оставался на месте, но лампы дневного света были давно погашены. Лишь огромным напряжением воли он заставил себя не закричать.
Подошедший Антонио Полити положил руку на его мощное плечо.
– Когда, Франческо? Когда ты наконец поймешь, что он не вернется?
Действительно, когда? Парень еще не был готов работать с шедевром Беллини, но у Тьеполо не оставалось выбора. Приближался весенний туристический сезон, к которому церковь должна быть открыта любой ценой.
– Дадим ему еще один день, – сказал он, глядя на пустые леса. – Если не вернется завтра к полудню, заканчивать будешь ты.
Буйной радости Антонио помешало лишь появление в церкви высокой, поразительно красивой женщины, осторожно шедшей по нефу. У нее были черные глаза и темные непокорные волосы. Тьеполо разбирался в лицах. Он мог бы поспорить на что угодно – даже на свой гонорар от нынешнего проекта, – что незнакомка – еврейка. И еще ему показалось, что он уже видел ее. Кажется, приходила сюда несколько раз и наблюдала за работой реставраторов.
Антонио, смотревший на женщину с нескрываемым интересом, сделал было шаг ей навстречу, но Тьеполо остановил его, выставив руку.
– Чем могу помочь вам, синьорина? – с вымученной улыбкой спросил он.
– Я ищу Франческо Тьеполо.
Огорченный Антонио отошел в сторонку. Тьеполо положил ладонь на грудь и едва заметно наклонил голову – вы нашли его, сокровище мое.
– Я друг Марио Дельвеккио.
Фривольный взгляд Франческо мигом похолодел. Он сложил руки на необъятной груди и сурово посмотрел на незнакомку прищуренными глазами.
– Где же он сам?
Женщина ничего не сказала, но протянула ему узкий клочок бумаги. Тьеполо развернул его и прочитал:
Вашему другу в Ватикане грозит серьезная опасность. Мне нужна ваша помощь, чтобы спасти его.
Он недоверчиво покачал головой и снова посмотрел на незнакомку.
– Кто вы?
– Это не важно, синьор Тьеполо.
– Где он?
Тьеполо скомкал листок.
– Вы поможете ему спасти вашего друга?
– Сначала я хочу послушать, что он скажет мне. Если моему другу действительно что-то угрожает, то, конечно, я ему помогу.
– Тогда вам придется пойти со мной.
– Сейчас?
– Пожалуйста, синьор Тьеполо. У нас очень мало времени.
– Но куда мы пойдем?
Вместо ответа незнакомка взяла его за руку и потащила к двери.
Каннареджо пах солью и лагуной. Женщина провела Тьеполо по мосту, переброшенному через рио ди Гетто Нуово, и они вступили в сырой и темный туннель. В другом его конце появился невысокий мужчина, державший руки в карманах кожаной куртки и окруженный шедшим из-за спины желтоватым сиянием. Тьеполо остановился.