— Ладно, — согласился Джонс. — Если дело действительно обстоит так, то почему никто до сих пор не отыскал сокровище? Если в холмах Орвието спрятано золото, кто-то обязательно уже нашел бы его.
— Нет! Землю под городом копать нельзя. Она запретна. Никаких искатели кладов. Никто не иметь права. Если вас поймать, вас отправлять в тюрьму. Большая гора, как старая шахта, в ней много пещер. Люди бояться, что если кто-то копать, то весь Орвието проваливаться! — И Фрэнки хлопнул в ладоши, употребив при этом слишком резкое и не слишком уместное нецензурное английское выражение.
Пейн расхохотался и смеялся бы еще долго, если бы вдруг не заметил, что Джонс сохраняет удивительную серьезность.
— С тобой все в порядке?
Джонс заморгал.
— Знаешь, я кое-что начинаю понимать в нашем деле. То, что от нас все время ускользало. А что, если мы ввязались в охоту за сокровищами? Тогда становится понятно присутствие Бойда в Орвието и интерес к нему ЦРУ. Если федералы даже в обмен на несколько безделушек могут добиться ценных сведений, то представь, что они способны получить за целую сокровищницу. — Он помолчал. — Более того, джекпот таких масштабов может объяснить и поведение итальянских властей. Я к тому, что местная полиция не смогла бы устроить мероприятий по заметанию следов, свидетелями которых мы стали. Чтобы скрыть последствия крушения вертолета и манипулировать общественным мнением по поводу аварии автобуса, надо располагать поддержкой очень серьезных кругов.
— Верно, но мы-то как во все это вписываемся?
— Нашим «друзьям» из ЦРУ скорее всего было известно, что Бойд что-то замышляет. Поэтому они запаниковали, когда он исчез. Они поняли, что если первыми его найдут итальянцы, то ЦРУ лишится сокровищ, поиск которых финансировало на протяжении столь долгого времени. Поэтому и обратились к нам. Им необходимо было найти его как можно скорее, и они полагали, что мы справимся с задачей.
Пейн подумал и пришел к выводу, что версия его друга звучит вполне правдоподобно. Он, конечно, понимал, что еще более правдоподобно она звучала бы, будь у них больше информации о катакомбах.
— Эй, Фрэнки, расскажите-ка нам поподробнее о сокровищах.
— Наш народ говорить, что Климент Седьмой бояться за богатства Церкви. Даже когда папа возвратиться в Ватикан, он все равно бояться за него. Поэтому люди говорить, что он оставлять лучшие вещи в Орвието.
Джонс тихо присвистнул, подумав о сокровищах Ватикана.
— Фрэнки, если бы мы захотели начать раскопки в Орвието, у кого нам нужно было бы просить разрешения? Есть там какое-нибудь учреждение, которое могло бы дать нам разрешение на это?
— Нет, во всей Умбрии ничего такого нет… А вот в Риме — да, в Риме есть такое учреждение. Оно называться департамент по охране памятников старины. Он иметь очень большая власть в правительство.
— Каким образом? — спросил Пейн.
— Министр по охране памятников старины — Бенито Пелати, он очень важный человек. Он очень старый и очень уважаемый во всей Италии. Он сделать так много — спасать наши сокровища, нашу культура, — что люди готовы целовать ему ноги.
— А этот самый Пелати имеет полномочия разрешить кому-то проводить раскопки в Орвието?
— Si, но синьор Пелати никогда не разрешать ничего такого. Мы, итальянцы, очень гордые. И из-за наша гордость иногда мы очень упрямые. Очень долго синьор Пелати говорить мой народ, что катакомбы в Орвието — выдумка. Он даже выступать по телевизору и говорить, что их нет, чтобы люди забыть всякие выдумки, потому что они ложь. Но некоторые ученые хотеть иметь доказательства. Они даже не хотеть копать. Они только хотеть сделать рентген земля, чтобы знать, есть ли что-то там под ней. Но он не позволять даже это. Он многое поставить на карта.
Пейн понимающе кивнул.
— А кстати, каким способом господину Пелати удается предотвращать незаконные раскопки?
— Он иметь специальные люди, которые жить в Орвието и все наблюдать. Многие разные люди проникать в Орвието, чтобы искать сокровища в катакомбы, и не возвращаться назад. Но потом никто больше не ходить за сокровища… Миф не стоить жизни.
— Чисто гипотетически, — спросил Джонс, — если кому-то пришло в голову начать там раскопки, что ему потребовалось бы?
Фрэнки пожал плечами.
— Разрешение от синьор Пелати. Но, как я говорить, такого никогда не быть. Синьор Пелати никому не позволять находить сокровища в Орвието. Бенито Пелати — важный человек в Италия; лучше умереть, чем быть дураком.
Пейн с Джонсом еще некоторое время продолжали беседу с Фрэнки, но тут коротышку позвали в библиотеку по какому-то делу. Друзья остались в фотолаборатории и, разложив снимки на рабочем столе, начали внимательно их рассматривать. Все они были сделаны с верхней части плато. На первом открывался широкий панорамный вид роскошного пейзажа, за ним следовали изображения потерпевшего крушение вертолета, в основном его левой части, а также грузовика Бойда. Большая часть кормовой части вертолета полностью обгорела. Тем не менее три последние цифры его серийного номера можно было разобрать без особого труда.
Как ни странно, последние две фотографии были сделаны с противоположного конца гребня — видимо, Барнс прошел несколько сот футов, чтобы заснять сцену крушения с обратной стороны. С точки зрения Пейна, прогулка Барнса была чудовищной тратой времени, так как на снимках не нашлось никакой ценной информации: в основном обгорелая трава, громадные камни и осколки обожженного металла.
— Ну и что мы узнали?
— Мы узнали, что Барнс говорил правду. Вертолет упал на грузовик, хотя грузовик и не упоминается в газетных публикациях. Что странно.
— Возможно, это как-то связано с расположением грузовика, — предположил Пейн. — Внизу плато нет дороги, а Бойду нужно было обязательно там оказаться. Зачем? Если он на самом деле вор, как утверждает ЦРУ, зачем ему рисковать, спускаясь туда на машине, если в этом не было никакой необходимости? Если бы он не хотел привлекать внимания, то оставил бы грузовик на стоянке, там, где и мы, а затем прошел бы в Орвието пешком, как обычный турист.
Джонс кивнул.
— Более того, если бы Бойд занимался незаконными раскопками, он тем более не оставил бы грузовик внизу, опасаясь людей Пелати, которые, по словам Фрэнки, рыскают повсюду. Они бы обязательно его заметили. Но может быть, он не боялся людей Пелати… Постой-ка, а если в этом как раз и заключается недостающее звено? Что, если он не скрывался от Пелати, потому что работал на него?
— И что он для него делал? Искал спрятанные сокровища?
— Почему бы и нет? Тогда становится понятным, почему грузовик Бойда оставался в долине. Бойда не беспокоило, что его кто-то заметит, а оборудование должно было находиться как можно ближе к месту раскопок.
— А вертолет?
Джонс пожал плечами:
— Кто знает? Возможно, он находился там для защиты Бойда, а кто-то другой сбил его. А может, принадлежал охотникам за сокровищами и сбили его люди Пелати.