— Мы должны идти.
— Не раньше чем ты согласишься на сделку. Ты сама ее предложила. — Тим протянул руку. Ли в смятении на нее уставилась. — Что в этом такого страшного? Если я совершу ошибку, ты сможешь меня поправить. Это твоя обязанность. Ты ведь мой партнер по росту.
От оглушительного стука в дверь Ли подпрыгнула.
— Идемте, ребята!
Ли схватила руку Тима и встряхнула ее один раз:
— Пойдем же.
Толпы Про выходили из домиков на улицу. Тим и Ли присоединились к процессии, карабкаясь вверх по холму.
— Черт, — сказал Тим, — я забыл очки.
— Ничего. — Ли схватила его за руку, но он выдернул ладонь. — У нас нет на это времени.
— Иди, — сказал Тим, повернулся и побежал назад. — Я тебя догоню.
Ли только в отчаянии взмахнула руками.
Тим забежал в комнату и сорвал подкладку своей сумки, под которой оказалась тонкая стопка бумаги. В картонной коробочке лежало пять белковых батончиков и циферблат часов, а под коробкой был спрятан фонарик, диаметром с карандаш. Тим вытащил ящик из тумбочки и засунул фонарик, циферблат часов и четыре белковых батончика на тонкую планку за рамой. Бумаги Тим свернул и положил в буклет Программы, который оставил на кровати на виду. Потом схватил свои очки и застегнул сумку, на пару миллиметров не доведя замок молнии до конца. Проглотив белковый батончик, он залетел в ванную, порвал в клочки оберточную бумагу, коробочку и изодранную подкладку сумки и спустил обрывки в унитаз.
После этого Тим рысью пронесся вверх по склону и нагнал Ли перед дверями в Зал роста. У нее был взволнованный вид.
Внутри все передвигались молча с почтительным выражением на лицах. Стэнли Джон методично бил в барабан в дальнем конце зала. Про, вооруженные фонариками, как работники кинотеатров, призванные показывать зрителям их места, рассаживали вошедших на полу аккуратными рядами. Когда заиграла музыка, Тим почувствовал, что его бросило в пот. Эта реакция появилась у него после семинара. Когда музыкальная тема достигла крещендо, прожекторы вспыхнули и на сцене высветился темный силуэт ТД.
— Здесь и сейчас в этой комнате мы получаем потрясающее знание, к которому человечество стремилось со времен египетских пирамид. — ТД поправил микрофон на голове, наклонив его поближе ко рту. Стэнли Джон снова начал бить в барабан так тихо, что это больше напоминало какую-то странную вибрацию, звука почти не было. — Лягте на спину и закройте глаза. Сосредоточьтесь на своих стопах…
Его спокойный глубокий голос почти сразу же завладел группой.
Чувствуя, как отяжелела вдруг голова, словно после наркоза, Тим впервые начал понимать, каким образом Программа добивалась послушания от своих членов. Даже его ограниченного участия в семинаре хватило для того, чтобы внедрить в его подсознание желание подчиняться — и теперь ТД пробуждал это желание.
Тело расслабилось, в голове стало пусто. Ли со свистом втягивала в легкие воздух. На ее веках трепетали тончайшие голубые вены. Через один ряд от них, сзади, Лорейн захныкала и начала сосать большой палец. Барабанная дробь продолжалась, ровная, как сердцебиение, — вибрация, которая была знакома им еще в утробе. В комнате стало жарко и влажно — тропический климат, несущий с собой безграничные возможности. Том Альтман чувствовал искушение поддаться этому климату и ритму; но Тим был в опасности, он тоже мог попасться на эту удочку.
— Вы парите над новой планетой в далекой солнечной системе. Подлетайте поближе. Посмотрите, какие красные пустыни. Мягкие очертания дюн. Вы никогда раньше не были на этой планете. Никто раньше не мог добраться до этой планеты. Смотрите, вот единственная дорожка следов тянется по песку. Это следы ТД.
Почувствовав головокружение и сонливость, Тим отключил мерный стук барабана и голос ТД. Он закусил щеку, позволяя боли прочистить сознание. Том поддался гипнозу, его голова и тело полностью расслабились, но Тим внутри него был настороже, он представил себе запертый сейф и расширял этот образ до тех пор, пока он не вытеснил все звуки и ощущения. Этот сейф принадлежал только Тиму, и сколько бы на его чувства и ощущения ни покушались, этот сейф им не открыть. С этим сейфом он оставался с час, а может быть, два часа. Голос ТД доносился до него, как какое-то еле слышное жужжание, биение барабана звучало приглушенно, словно звуки под водой. В какой-то момент нога в ботинке прошагала в нескольких сантиметрах от его лица. Это Рэндел прохаживался между распростертыми телами, как могильщик, вышедший на прогулку. Он остановился возле Тима — может быть, его веки не трепетали так, как нужно было?
Когда Тим почувствовал, что тела вокруг него начинают возвращаться к жизни, он отпустил сейф и выплыл на поверхность.
Барабанный стук становился все тише, тише и замер. Люди приподнимались, потягивали руки и, удивленно моргая, смотрели вокруг. Слева от Тима Чед разминал шею Вэнди.
— В Программе мы презираем запреты, — сказал ТД. — Запреты — это ложь, навязанная обществом, чтобы сдерживать вас. Скольких из вас однажды посещало желание вскочить на парту в школе и закричать? Или подняться со стула в офисе и послать своего боса куда подальше? Так почему же вы этого не делали? Боялись, что подумают остальные? Волновались о последствиях? Страшились осуждения? Насмешки? Позора? Здесь вы свободны от всего этого. Мы такие, какие мы есть, и мы никогда за это не извиняемся. Единственное, чего мы не терпим в Программе, это фальши. Лживое поведение, которое призвано потворствовать другим, не сердить их. Снискать их расположение.
— А кто определяет, что ложно? — шепотом спросила Вэнди Чеда.
— Прекрасный вопрос. Скоро ты получишь на него ответ. — Не сводя взгляда со сцены, Чед приложил палец к губам.
— Возьмите своего партнера по росту за руку, — сказал ТД. В Зале роста поднялось торопливое движение. Ли вложила свои прохладные пальцы в ладонь Тима. — Отпустите руки. Теперь поцелуйте своего партнера по росту. Ощутите губами кожу своего партнера по росту. Почувствуйте, как вы близки.
Ли повернулась к Тиму. Ее щеки были твердыми и гладкими, как у ребенка, но в глазах и прямой линии носа чувствовалась решительность молодой женщины. Волосы спускались на шею густыми прямыми прядями. Она медленно закрыла глаза. Тим обошел вниманием подставленные для поцелуя губы и поцеловал ее в лоб — Том Альтман, настоящий ханжа. Ее ресницы взметнулись — во взгляде было больше обиды, чем злости.
— Теперь повернитесь к человеку, который сидит рядом с вами, — сказал ТД. — Поцелуйте этого человека.
Тим и Вэнди смущенно посмотрели друг на друга. Они слегка прижались друг к другу щеками, как деревенские матроны на приеме.
— А теперь соприкоснитесь языками, — сказал ТД.
Про с радостью повиновались, словно включившись в давно известную любимую игру. Чед с энтузиазмом целовал сидящего рядом с ним Про, зарывшись пальцами в его волосы.
— Отбросьте запреты. Откажитесь от старого программирования. Вы все взрослые люди, вы все здесь по собственному желанию. Вы каждый день пожимаете людям руку — прикасаетесь рукой к руке. Кто выдумал этот миф, что соприкосновение языков — это что-то необыкновенное, чего нельзя делать всем? Вы что, думаете, что уже знали это, когда появились на свет? Что это врожденное знание? Ну же, давайте!