Стоун глотает воду.
Стоун вдыхает воду.
Стоун бьется, его засасывает вниз. Всего минуту назад он был на лодке, но теперь он под ней, под водой, где все шумы кажутся громче, а в темноте раздается треск, и что-то острое впивается ему в спину.
Стоун пытается кричать, но в рот попадает еще больше воды.
Он брыкается. Он молотит руками. «Я утону, умру».
Голова Стоуна вырывается на поверхность воды.
Он дышит. В груди горит. Одна нога не двигается, одежда тянет вниз, но он свободен. Жив и свободен.
У воды привкус нефти и гравия, и Стоун понимает, что нечто огромное, загораживающее обзор, — это нос буксира, который снизу кажется ужасно высоким. До него футов пять. Еще две секунды, и эта громада переедет его, перемелет, как буксир Макгриви и баржа разрезали настоящую «Кандейс» пополам, а потом выдрали внутренности.
Стоун захлебывается воздухом, смотрит вверх мимо огромных шин-амортизаторов и видит троих мужчин, глядящих на него сверху вниз. Они просто смотрят. Даже не пытаются помочь. Просто стоят.
— Помогите, — лепечет Стоун.
Он смутно сознает, что футах в сорока от него наемника вытаскивают из воды на другой буксир. Вся река будто кипит и гудит от рева двигателей, от вращения винтов. Под поверхностью воды двигается сталь. Эти лезвия.
— Спасите, — молит Стоун.
Старик на палубе наклоняется к нему, потом оглядывается на других. Стоун видит, как они нагибаются, разматывая веревку со спасательным поясом.
— Спасибо! — кричит он.
Голос старика кажется далеким и смутным, как сам туман.
— Помочь? Мы тебе поможем. Меня зовут Макгриви, — произносит он.
Комната небольшая, но удобная, матрац мягкий, телевизор работает, раковина чистая, как и туалет, а из затянутого сеткой окна открывается вид на слияние Гарлема и Ист-Ривер, немного зелени на островах, серое пространство Бронкса. Из камеры в тюрьме Райкерс-Айленд Воорт может — и днем, и ночью — смотреть на Адские Врата.
«Стоун тоже здесь. Довольно забавно. Оба под арестом».
Воорт уже пятый день в особой изолированной секции для бывших копов, устроенной в стороне, чтобы уберечь их от других заключенных. Газеты называют его Воортом-похитителем, убийцей четверых и детективом-самозванцем. Его обвиняют во взломе и проникновении, нападении и избиении. А также в краже полицейского имущества, то есть своего значка.
Стоуна обвиняют только в отмывании денег, основываясь на показаниях похитителя. Но по крайней мере судья отказался отпустить его под залог. Узнал, что Стоун арендовал реактивный самолет, чтобы покинуть Штаты.
Вим отказался поддержать обвинение в «краже» оружия. И шериф местечка Уэйн-Хиллз согласился выдать Воорта Нью-Йорку, поскольку тот стрелял в порядке самозащиты — согласно показаниям свидетеля и героя, детектива Полицейского управления Нью-Йорка Микки Коннора. Воорт оплатит весь причиненный церкви ущерб.
— Если позже мы выдвинем обвинение в убийстве, тебя вернут, — разочарованно проворчал окружной прокурор Джерси.
Воорт оборачивается на скрежет ключа в замке. Стальная дверь распахивается.
— Посетители, Фред, — говорит охранник Антуан Дю Шам, накачанный стероидами тяжелоатлет с тихим голосом. Бицепсы у него такие огромные, что грозят в любой момент порвать форму. Антуан выглядит так, будто смог бы в одиночку остановить бунт. Всех заключенных он называет Фред.
— Кто там, Антуан?
— В этот раз — не та красивая леди. Там твои три парки, приятель. На этот раз насчет процесса.
Воорт бросает последний взгляд в окно. Транспарант, натянутый на проходящем по реке буксире — от трубы до кормы, — гласит: «МЫ С ТОБОЙ, КУЗЕН». Человек в рубке машет рукой. Через сетку кажется, что Грег ростом два дюйма.
— Комиссар ждет, Фред.
Камилла приходит каждое утро, но ясно, что трещина между ними становится все шире. С арестами всегда так. Сегодня утром она сказала:
— Я получила работу, Воорт. На реалити-шоу, — и засмеялась. — Как будто моя жизнь еще не вся превратилась в шоу. — Но улыбка была натянутой, поза неловкой, а шутка грустной. Казалось, расстояние между ними гораздо больше, чем несколько футов.
«И что мне делать? Рассказать все по тюремному телефону? На самом деле я по-прежнему не хочу, чтобы кто-то узнал, что со мной произошло. И вряд ли когда-нибудь расскажу».
— Ваша детективная начальница тоже здесь, — говорит Антуан. — Вид у нее несговорчивый, Фред.
Закованный в наручники, Воорт идет за Антуаном по длинному коридору, заполненному униженным молчанием или яростными криками заключенных. Они садятся в лифт. Поднимаются на этажи, которые Воорт раньше посещал как гость, а не арестант. И в прежние времена Воорт мог уйти из Райкерс-Айленд когда пожелает.
«ХОДЯТ СЛУХИ, ЧТО КОП-ПРЕСТУПНИК РАСКРЫЛ КРУПНЫЕ ХИЩЕНИЯ В ООН» — гласит заголовок в «Ньюс» под мышкой у идущего мимо охранника.
«Хотел бы я знать, что Стоун мне не рассказал».
В комнате отдыха работает телевизор. В коридоре слышен голос диктора:
— Власти не желают комментировать дело Воорта, но противоречий в нем хоть отбавляй. Вся история покрыта туманом.
Воорт медлит у двери. На Пятом канале идут полуденные новости. На экране его фотография, в форме. На этот раз Антуан не возражает против задержки. Антуану самому любопытно.
Диктор продолжает:
— Адвокат Теда Стоуна назвал Воорта, цитата, «психически больным бывшим копом, который зациклился на его клиенте и страдал манией преследования».
Антуан хмыкает:
— Мне ты кажешься довольно неуравновешенным, Фред.
На экране появляется сам высокооплачиваемый адвокат.
— Мой клиент не имеет никакого отношения к похищению детектива Микки Коннора. Он представляет компанию, которая абсолютно законно наняла ныряльщиков, чтобы разыскать затонувший корабль. Он понятия не имел о какой-либо незаконной деятельности и не может считаться ответственным за нее. Его следовало бы освободить.
Теперь показывают видеопленку пятидневной давности, с записью того, как буксир Макаллистера сближается с полицейским катером. Гражданские передают копам Стоуна и еще одного человека, которого Воорт не узнает. Вид у них мокрый и слегка помятый.
Диктор объявляет:
— Второй человек, выловленный из реки, отказался говорить с полицией. Его освободили, так как детектив Коннор не смог опознать в нем одного из своих похитителей.
Кадр меняется. На экране внутренние помещения церкви.
— Личности погибших установлены.
Фотографии покойных. Под каждым лицом ярлычок с названием страны. Южная Африка. Норвегия. Австралия. Великобритания.