– Ладно.
Он сел в недавно купленный подержанный «шевроле-эксплорер» и поехал в магазин, поглядывая на телефон, который почему-то молчал, и пытаясь вспомнить, чем же питалась Дрей последние восемь месяцев, но так и не смог вспомнить. Когда он вернулся домой, в зале никого не было, и только слышалось, как в спальне работает телевизор. Он разорвал упаковку крекеров, открыл газировку и поставил на серебряный поднос – их свадебный подарок, от кого они, правда, уже давно позабыли. На салфетку Тим положил небольшой цветок ириса, который купил по дороге. Ирисы были любимыми цветами Дрей, одним из немногих развлечений, которые она себе позволяла.
Дрей лежала на диване недвижно, как мертвая. Ее живот вздымался между боксерскими трусами и подвернутой футболкой. Вдруг она повернула голову и улыбнулась. Тим вспомнил, как он впервые увидел ее улыбку: на автостоянке рядом с конторой по сбору средств на нужды пожарного управления.
– Тимоти Рэкли, – произнесла она.
Он опустил поднос и поцеловал ее вспотевшую челку. Она посмотрела на еду и недовольно поморщилась.
– Какая гадость! Крекеры с индюшатиной и клубничная содовая? Кто до этого додумался?
Он отдал ей цветок, поставил поднос себе на колени и начал есть.
Пятеро мужчин неспешно обошли вокруг бесформенной фигуры в кресле. Руки человека были примотаны к ручкам кресла от кисти до локтя. Вывернутые плечевые суставы, черты лица уже неразличимы от побоев. Он сплюнул накопившуюся во рту кровь, которая струйкой стекла по его подбородку на затертый ковер. Его «конский хвост» спутался и слипся.
Помещение представляло собой перепланированный гараж с белыми пластиковыми окнами в верхней части все еще действующих раздвижных ворот. Здесь стоял запах отработанного машинного масла и смазки для инструментов, разложенных на короткой кухонной стойке. На шатком столе были навалены детали двигателей, запасные колеса и почерневшие гаечные ключи, среди которых одиноко возвышались тиски. Раскладушка в дальнем углу гаража и разбросанная повсюду грязная посуда были единственным свидетельством того, что здесь живет человек.
Дэн остановился, остальные тоже замерли, ожидая его следующего движения. Без своих мотоциклов они выглядели как-то неестественно, ссутулившиеся после многочасовой езды с низким рулем.
– Скажи-ка, – произнес Дэн, – ты ведь все это выдумал?
Человек, судя по шипящему звуку, переходящему в бульканье где-то у гортани, тихонько плакал.
– Нет, я клянусь, ese. [3]
Дэн посмотрел на Кейнера.
– Выплюнь сигарету, истлела уже.
Кейнер прижал фильтр к передним зубам, повертел его во рту, смачно пожевал и выплюнул.
– В жизни не встречал такого курягу, как ты. – Козел поправил свой стеклянный глаз нестриженным ногтем; эта дурная привычка уже превратилась у него в нервный тик. – Так и норовит рак заработать. Что ты будешь делать, когда заболеешь?
Кейнер произнес, изобразив металлический скрежет в голосе:
– Курить через дырку, которую вырежут в моей глотке.
Он стянул с себя футболку, под которой красовалась громадная татуировка в виде направленного вперед револьвера, из барабана которого глядели шесть объятых пламенем черепов. В зарождающемся свете раннего утра его тело казалось бледным и болезненным. В шкафу он отыскал свежую футболку и бросил ее Дэну. Дэн достал из заплечного чехла охотничий нож. Рукоятка ножа, сделанная из слоновой кости, тускло мерцала. Ее нижний срез был инкрустирован мелкими рубинами, которые изображали пламя на горящем черепе. За эту рукоятку он заплатил больше тысячи кенийскому браконьеру, а может, то были только слухи. Дэн обрезал простроченные края рукавов и швырнул футболку Кейнеру. Кейнер надел ее, но ткань на рукавах все равно растянулась под напором мышц.
Том-Том засмеялся. Он все время вертелся, отчего его светлые волосы мотались в разные стороны, и пробегал пальцами вдоль боков, будто принял дозу.
– Ты глянь, футболочка-то налезла, – сказал он скороговоркой, забавно гнусавя своим переломанным носом.
– Почему я должен мараться? – сказал Кейнер.
Человек в кресле издал приглушенный вопль.
Козел засмеялся:
– Смотри-ка, ты заговорил, как Вождь! Ничего, сучки вычистят тебе ботинки.
Вождь молча смотрел перед собой с безразличным выражением. Его короткая борода была безупречно подстрижена.
Кейнер зашел за кресло сзади, а Дэн встал перед жертвой в квадрате тусклого света, отбрасываемого крохотным оконцем. Человек в кресле попытался отодвинуться, дергая головой назад и вбок и шепча молитвы на испанском.
Красивое лицо Дэна стало твердым.
– Второй раз спрашивать не буду.
– Не надо… Не надо…
Дэн кивнул Кейнеру. Тот одной рукой схватил мужчину за голову, а другой за подбородок, и потащил назад вместе с креслом. Под душераздирающий крик Кейнер дотащил его до «кухни».
Дэн оказался там раньше них; он ослабил рычагом крепление гидравлических тисков, и их металлический скрип заставил человека в кресле собрать всю оставшуюся силу и попытаться вырваться из рук Кейнера, но Козел и Том-Том помогали своему товарищу. Кейнер схватил человека за стянутый резинкой пучок волос, лоснящийся от крови, и потянул вниз. Тот издал протяжный гортанный звук и вытянул голову в обратном направлении; лицо его покраснело, на шее вздулись вены. Но Кейнер был сильнее, он все крепче сжимал руки, и наконец голова жертвы оказалась между тисков. Дэн ударил по рычагу краем ладони, и механизм клацнул.
Пронизывающий вопль постепенно перешел в еле слышный лепет.
Вождь по-прежнему со скучающим видом безучастно глядел перед собой. Он ни разу не шевельнулся.
Дэн оценивающе оглядел инструменты, лежавшие на прилавке, и остановил взгляд на щипчиках с острыми концами. Потом взглянул на голову в тисках.
Дэн показал щипчики пойманному человеку.
– Я говорить тебе. Я говорить тебе все, – простонал тот.
– Я знаю. – Дэн с умильным выражением склонился над зажатым в тиски лицом мужчины. – Но дай мне немного поразвлечься.
В лифте работал кондиционер и звучала мелодия – импровизация из кинофильма «Артур». При звуках хора Медведь, забывшись, замычал себе под нос, но встретил взгляды Тима и Герреры и начал оправдываться:
– А что такого? Просто решил прочистить горло.
Лифт остановился, и они прошли в отделанное мрамором фойе, которое оканчивалось стеклянными дверьми с декоративной гравировкой. Медведь проскользнул в туалет – по дороге он перебрал напитка «Супер Биг Галп».
Из окна четвертого этажа открывался вид на улицу Саут Родео Драйв. Тим с Геррерой, стоя плечом к плечу, глядели на залитые утренним солнцем «ягуары» и «хаммеры».