— И где он теперь? — Хэррис поднял густые седые брови и занес ручку над блокнотом, словно собираясь записать адрес. — Итак?

— Зачем он вам?

— Ну, причин несколько. Например, надо заполнить кое-какие пробелы. Нам известно, что банда «Красный бамбук» считает его ценным товаром. И нам хотелось бы с ним поговорить. Узнать, с кем он знаком, может быть, найти новый подход к банде.

— Вам известно о?.. Об исследованиях?

— О да.

У Джона не было выбора. Насколько понимала Джорджия, ему, как Полу Чжуну с его семейством, грозил лагерь, ведь он был бесправным нелегальным иммигрантом.

— Он привез меня в аэропорт, — сказала Джорджия, — и уехал. Не знаю куда.

Хэррис нахмурился и положил ручку.

— Его мотоцикл нашли в аэропорту. А он улетел в Сидней, это точно, но вот к кому?

Не скажу, мысленно произнесла Джорджия. Помоги мне бог, но я ничего не скажу, пока Джон не встретится с представителем Медицинской ассоциации и не станет гражданином Австралии.

Старший инспектор сочувственно поглядел на Джорджию:

— Я понимаю, что вы заботитесь о Джоне Мине, ведь вы были с его сестрой, когда упал самолет, тем не менее нам необходимо найти его. Ради его же блага. Мы хотим его защитить. Насколько нам известно, банда «Красный бамбук» собирается вернуть его в Китай. Он представляет для нас большую ценность. Уверен, вы и сами это понимаете.

Вдалеке слышались гудки клаксонов и болтовня попугая.

— Мы хотим помочь Джону. Он в опасности. Сегодня утром вы наверняка сами в этом убедились.

Джорджия искренне хотела помочь Джону, однако при мысли о Пауке… Они сидят в своих сетях и дергают за нужные ниточки.

— Прошу прощения, но мне неизвестно, где он сейчас.

Это была правда. Он мог сидеть в ресторане или ехать в такси, вести переговоры в кабинетах Австралийской медицинской ассоциации или стоять в пробке на Харбор-Бридж в Сиднее.

Наступила долгая пауза, во время которой старший инспектор Хэррис крутил ручку, лежавшую на желтом служебном блокноте.

— Если бы нам удалось поговорить с Джоном Мином, мы могли бы захватить банду «Красный бамбук». Мы могли бы кое-кому помочь, если бы застали их врасплох.

«Использовав Джона в качестве заложника, как Чены — мою маму? — мысленно проговорила Джорджия. — Шутите. Он крепкий орешек, даром что прокуренный насквозь толстяк. Во всяком случае, этот жирный ублюдок водит мотоцикл как черт, даже когда у него за спиной мешок картошки. Да и Булочке он нужен. Бедняжка сидит взаперти».

Наступила еще одна долгая пауза. Хэррис бросил ручку, откинулся на спинку кресла и схватился за бороду. Смерил Джорджию холодным взглядом:

— Сержант Картер сообщил мне, что вы, судя по всему, в контакте с Ли.

Джорджия вся похолодела, подумав, что Дэниел мог читать ее мысли, как открытую книгу. О чем еще он догадался? Не совсем же она открыта ему.

— И я считаю, что он, скорее всего, прав. Однако, на мой взгляд, все намного сложнее, чем вы можете себе представить… Тем не менее мы тут, чтобы помочь вам. Но мы бессильны, пока вы не поможете нам. Вы понимаете?

— Да. И… спасибо.

— Вам известно, где Ли?

— Нет.

Во всяком случае, неизвестно, где он в данную минуту. Где-то в Налгарре. И пытается освободить маму.

— Прошел слух, что он скоро приплывет к нам на своей яхте «Сонтао». — Он выстрелил в нее взглядом, который Джорджия не поняла. То ли любопытным, то ли усталым. — Вы знаете, почему у нее такое название?

Джорджия покачала головой, не понимая, к чему он ведет.

— «Сонтао» значит «сосновые волны», то есть шум ветра, когда он проносится по сосновому лесу. Очевидно, что это лес, где он жил со своей бабушкой. В Китае родовые корни очень много значат, поэтому он и назвал свою яхту в честь бабушки, которая его вырастила.

— Откуда вам это известно? — бессильно спросила Джорджия.

— Гуанси, — сказал Хэррис, вновь взявшись за ручку. — Долг памяти у китайцев. Но если так, то у Риггса свой долг памяти. Некий капитан в Фулине рассказал ему эту историю. Нам много чего известно о Ли.

Джорджия не совсем понимала, зачем он говорит ей об этом, но, возможно, он хотел завоевать ее доверие, продемонстрировав, как работают полицейские и сколько сил они приложили, чтобы собрать сведения о Ли.

— Если вы его увидите, — сказал старший инспектор, — передайте, что мне хотелось бы с ним поболтать, договорились?

Становись в очередь, подумала Джорджия.

— Конечно, — сказала она.

— А как насчет Джейсона Чена и его отца? Вы видели их в последние дни?

— Кого? — якобы с сомнением переспросила Джорджия.

Она видела, что полицейский с облегчением вздохнул. Он и не думал, что она знает Ченов, поняла Джорджия, просто закинул удочку — а вдруг она проглотит наживку.

— Скажем так, парочка негодяев.

С этими словами он стал что-то писать в блокноте, однако Джорджия не умела читать вверх ногами, а вытянув шею, она выдала бы свое любопытство.

— Повторяю, — проговорил Хэррис, положив ручку и поглядев на Джорджию, — мои главные приоритеты — найти Джона и защитить его, а также найти Ли.

Не получится, подумала Джорджия.

Словно прочитав ее мысли, Хэррис подался вперед:

— Если я узнаю, что вы мешаете полиции и скрываете информацию…

Он проговорил это ласковым голосом, но Джорджия все поняла.

Она покинула полицейский участок, ощущая непреодолимое желание выпить что-нибудь покрепче.

30

— Неудивительно, что ты сбежала. Сама же загнала себя в западню. Надо было с самого начала рассказать мне.

Джорджия подумала, что она права. Индия не хваталась за телефон все время, пока Джорджия рассказывала ей свою историю, не вынимала из сумки микрофон и не совала его ей в лицо. Встретив Джорджию в приемной полицейского участка, Индия усадила ее в свою машину и, глядя через плечо, словно в ожидании вооруженных полицейских, которые каждую секунду могут выскочить из участка, включила зажигание.

— Какого черта тут происходит? Ради бога, хватит играть в молчанку! Обещаю, что никому ничего не скажу. Ни единой душе, пока ты сама не попросишь. — Джорджия посмотрела на нее, и Индия торжественно перекрестилась длинным загорелым пальцем. — Умрет со мной, — добавила она.

Итак, Джорджия все ей рассказала. Все, что могла вспомнить. О полицейских и их ненависти к Ли. О Юмуру, Сьюзи и антибиотике. О Дэниеле, Тилли и Шведе. О маме. Как будто прорвало плотину, и Джорджия почувствовала облегчение.

Они были на полпути к Налгарре, когда Джорджия умолкла. У нее пересохло во рту, и Индия из кармашка позади соседнего кресла достала бутылку «Эвиан».