— Господи, Фрэн, хорошо, что ты со мной откровенна.
— А как иначе? Тем более в таких делах.
— Все это время ты… — Мне было трудно говорить. — Ты плохо обо мне думала.
— Не делай вид, что впервые слышишь, — резко оборвала она. — Кое-что я сама только сейчас поняла, но я никогда не скрывала: ваши отношения мне не нравятся. Тебе было удобно считать, будто я просто невзлюбила Финиана. Однако моя неприязнь к нему совершенно ни при чем… — Она встала из-за стола, не сводя с меня глаз.
Слезы текли по моим щекам.
— Ради Бога, глупенькая, я люблю тебя и не хочу смотреть, как ты мучаешься. — Она протянула ко мне руки, ожидая, что я брошусь в ее объятия.
Я покачала головой и поднялась — мне было больно.
— Не нужно, Фрэн. Ты очень меня расстроила.
— Брось себя жалеть. — Чтобы куда-то девать протянутые руки, она взялась ими за спинку стула и придвинула его к столу. Потом ее затрясло, и, стоя сбоку, я увидела, что она смеется.
— Что тебя развеселило? — всхлипнула я.
Она повернулась — глаза ее тоже были полны слез.
— Понимаешь, нам обеим под сорок, а я словно с Дейзи разговариваю.
— Разве что возраст для бунта у нее куда более подходящий, — улыбнулась я сквозь слезы.
— Никогда не поздно, — сказала Фрэн ласково.
Комок подкатил к горлу, я бросилась к ней, мы обнялись и зарыдали.
Слышно было, как открылась входная дверь, — вернулся Оушен.
— Спасибо тебе. — Я чувствовала себя как после визита к стоматологу-гигиенисту. Иногда друзья нужны и для этого.
Постукивая мячом об пол, в кухню вошел Оушен и подмигнул мне.
— Ван Гог на месте.
Несколько минут я просидела в машине, наблюдая за домом Бена Аделолы. Куда он пропал и где женщина, которая у него жила? Связано ли их исчезновение с Дарреном Бирном и разговором на мосту? Тот не упускал случая очернить иммигрантов, и вряд ли встреча с Аделолой была дружеской. Может, Бирн имел над ним власть и пользовался этим, чтобы получать информацию? Мелькнула мысль, что здесь замешано обнаруженное в ручье тело. Не потому ли они бежали из города?
Включая мобильный, я не ожидала такого множества пропущенных звонков. Чтобы с ними разобраться, пришлось прослушать голосовые сообщения. Большинство было от журналистов: с вопросами или просьбой перезвонить, — и два личных: от Финиана и Грута.
С кого начать?
Я взяла себя в руки.
— Слушаю.
— Привет, Финиан, это я.
Несколько секунд — тишина в трубке. Жду.
— Ты меня слушаешь?
— Говори, Финиан. — Я не притворялась обиженной, просто не знала, что сказать.
— Прости за вчерашнее. Сам жалею, что вышел из себя. Последние дни пришлось понервничать, но это, конечно, не оправдание. — В плохих манерах Финиана не упрекнешь.
— Все в порядке. Приняв приглашение Грута, я вела себя как последняя эгоистка.
Оба вздохнули с облегчением — лезть в бутылку никому не хотелось. В двух словах я рассказала ему о событиях прошлой ночи.
Финиана возмутили не столько угрозы в мой адрес, сколько бездеятельность полиции.
— У них и без меня работы хватило с пропускными постами на дорогах, — заступилась я.
— Позор — иначе не назовешь. Кому только в голову пришло карантин ввести? Единственная польза — все сегодняшние автобусные экскурсии в Каслбойн отменили. Я прямо как школьник, которому сказали, что уроков не будет.
— Одним днем не обойдется.
— Раз так, воспользуемся случаем. Для начала хочу устроить барбекю.
— Сегодня вечером?
— Почему бы нет? Посмотрим смерти в лицо и подразним крылышком жареного цыпленка.
Я улыбнулась.
— Служба здравоохранения просила отменить многолюдные мероприятия.
— Неужели? Если полиция сунется, скажу, что пришлось поднять друзей на твою защиту.
— Кого собираешься пригласить?
— Приезжих, естественно, не будет, только местные. Сейчас всех обзвоню. Можешь захватить с собой Фрэн и Пегги. И вторую девушку, что у тебя работает.
— Гейл отдыхает на Тенерифе. — Часы на приборной доске показывали полдень. — У меня с ней разговор скоро. — Я включила зажигание. — Увидимся позже.
— До встречи, — попрощался Финиан.
Очень мило поговорили. Никаких обид. Но все было не так, как раньше, — холодком потянуло.
На обратном пути в зеркале заднего вида я заметила черный автомобиль. Свернув на объездную дорогу, увидела, как блеснули литые колесные диски, когда он последовал за мной. Увеличила скорость — автомобиль не отставал. Сердце заколотилось.
Приближаясь к новому мосту через Бойн, я умышленно сбросила скорость до предела; водитель, ехавший за мной по пятам, сделал то же самое. Рядом с мостом есть площадка для стоянки и отдыха, с которой туристы любуются панорамой города с огромным англо-норманнским замком, высящимся на горизонте. Заехав на нее, я поставила машину на ручной тормоз. Мой преследователь припарковался в нескольких метрах позади меня.
Теперь я видела, что это «хонда-сивик», но рассмотреть за тонированными стеклами сидящего за рулем не могла.
Я не только испугалась, но еще и разозлилась. Решив, что с меня хватит, не выключая двигатель, я вылезла из машины и направилась к черному автомобилю.
Водитель нажал на газ, и «хонда» с ревом рванулась мне навстречу. Я отскочила в сторону, со всей силой ударившись головой о запаску на задней двери «фрилендера». «Хонда» пронеслась мимо, обдав меня дождем гравия.
Из глаз посыпались искры, и я осела на землю. Ощупала лицо — крови нет. К счастью, ударилась о покрышку, не о металл, но к челюсти и шее было больно прикоснуться. Можно представить, какой там будет синяк.
На этот раз сержант Дойл так легко не отделается. Пока Пегги ходила за льдом для компресса, я позвонила ему на мобильный.
— Меня чуть не сбила машина, — набросилась я на него. — За мной гоняется убийца, а вам и дела нет.
— Хорошо, хорошо. Сейчас пришлю офицера полиции, обещаю. Так что у вас случилось?
— Меня преследовал автомобиль, который я видела возле своего дома прошлой ночью. Я вышла из машины сказать тому, кто в нем сидел, чтобы отвязался, и он попытался меня сбить.
— Он? Вы его видели.
— Нет. У автомобиля окна тонированные.
— Номер разглядели?
— Не весь. — Кроме того, что машина из графства Мит, я помнила лишь две цифры.
— Минуту… — Дойл что-то уточнил. — Автомобиль, соответствующий описанию, угнали прошлой ночью. Еще до того, что произошло у вас дома.