— Да, перспективы у вас, прямо скажем, не блестящие.
— Паршивые, паршивые перспективы, куда уж хуже? А с вами-то, барон, совсем другое дело. Во-первых, вы член семьи Каратаевых и ценности принадлежат вам по праву. Вы совершенно открыто можете о них объявить. Если после этого что-то с вами случится, за вас горой станет весь клан ваших родственников как со стороны Каратаевых, так и со стороны Ройбахов: известные финансисты, профессора, писатели, сенаторы.
— А вы неплохо осведомлены.
— Да, сложа руки не сидел. Так вот, ваши родственники, они же пол-Европы подымут. И ценности безнаказанно прикарманить уже не удастся ни нашим чиновникам, о кристальной честности которых ходят легенды, ни бандитам. А раз поживиться нельзя, то вы им сразу становитесь неинтересны. И я за вами, барон, как за каменной стеной вашего родового замка.
— Да… — задумчиво протянул Ройбах. — Недооценил я вас, Павел Николаевич.
— Ну, мы ошибаемся даже в людях, которых знаем как облупленных. А меня-то вы практически совсем не знали. Так что вам простительно.
— Хорошо, если ваши требования будут разумны, я готов с вами подписать соглашение.
— Они будут разумны, барон, — уверил Кардашев, вписывая цифры в одну из копий соглашения. — Мы сейчас сходим к нотариусу, тут недалеко, заверим документ, оставим у него на хранение, и затем, ваша светлость, я к вашим услугам.
Выйдя из гостиницы, Ройбах с Кардашевым направились в нотариальную контору на Грузинском валу, всего в нескольких кварталах от гостиницы.
Закончив дела в нотариальной конторе, Кардашев на такси привез гостя к себе домой. Они сидели в гостиной, и Ройбах рассматривал карту из архива.
— Она, она! — радостно подтверждал Ройбах. — Это Нелюдово, поместье Самариных в Псковской губернии. Вот усадьба, здесь верхний пруд с запрудой, а тут нижний. Вода в верхний пруд поступала из ручья. Вот он, ручей. Затем через водопад в нижний пруд. Перепад высот был приличный, около трех метров.
— А почему Каратаев решил прятать ценности в чужом имении, у каких-то Самариных?
— О, это имение не чужое. Каратаевы были крепостные Самариных. Семен Каратаев спас жизнь Александру Самарину при взятии Измаила. В благодарность Александр дал вольную сыновьям Семена. Оплатил их образование. С них и пошла династия Каратаевых. А в девятнадцатом веке один из Каратаевых, тоже Семен, женился на правнучке Самарина, Наталье Петровне. Семен был богатырского телосложения, силач, прожил десять лет в Англии и Германии и был одним из лучших в России специалистов по химии металлургических процессов. Ну и Наталья в него влюбилась. А тридцатью годами позже их сын Архип выкупил долговые векселя своего дяди Самарина, брата матери, чем спас Самариных от банкротства и сохранил родовое имение. Так что эти семьи находились в самых тесных родственных отношениях.
— Ну вот, откуда мне было это знать? Естественно, я ничего и не нашел.
— А что, пытались? — засмеялся Ройбах.
— Да уж, пытался, чего уж там, — признался Кардашев.
— Во время гражданской войны, — продолжал Ройбах, — в имении располагался окружной госпиталь. Это спасло его от окончательного разорения. Его не сожгли и не разрушили. Затем тут был санаторий-профилакторий пограничных войск. Так что, может, что-нибудь и осталось.
— А от Пскова далеко?
— Нет, всего пятьдесят километров.
— А что вот здесь, Александр, за место, куда стрелка показывает? Грот Артем какой-то?
— Грот Артемиды. Под водопадом был оборудован грот с открытой стеной, где гости любовались падающей водой. В гроте была установлена статуя Артемиды.
— Значит, «вещи бригадира» спрятаны в гроте?
— Скорее под статуей. Там был оборудован тайник с секретом. О нем знали только свои.
— Не боитесь, барон, мне все рассказывать?
— Нет. Вы очень убедительно изложили, почему мне вас не надо бояться. Кроме того, по прибытии в Москву я побывал в посольстве Бельгии у моего приятеля, работника консулата. Он мой одноклассник. И он полностью в курсе дела. Он же поможет переправить вещи без проблем. Ну и наше соглашение у нотариуса. Оно теперь защищает не только вас, но и меня.
Выйдя из дома около двух часов дня, Кардашев с Ройбахом опять взяли такси и поехали в железнодорожную кассу на Новом Арбате. Там они купили два билета Москва — Псков на пятницу вечером.
Псков, июнь, 2005 г.
В субботу утром приятели уже ехали с Псковского вокзала на такси в направлении Нелюдова.
— Вам наше приключение «Двенадцать стульев» не напоминает, барон?
Ройбах весело рассмеялся:
— А кто у нас Киса?
— Ну, я на Бендера точно не тяну, — отозвался Кардашев, — так что Киса — это я.
— А я Бендер? В таком случае у меня к вам будет просьба, предводитель. Не режьте мне горло тупой бритвой. Я этого страсть как не люблю, — расхохотался Ройбах.
Водитель такси опасливо покосился на пассажиров: «Опять деловые. Барон и Киса — это, по-моему, заречные».
Дом с колоннами стоял на холме. К старому зданию было пристроено два новых крыла. С правого торца стояли строительные леса. Санаторий был обнесен высокой оградой из железных, заостренных на концах пик. На каждой секции ограды была приварена большая пятиконечная звезда. Пики были черными, а звезды зелеными. Дорога к санаторию упиралась в широкие железные ворота с будкой. Из будки вышел старый вохровец:
— Новенькие? Что это вы к середине смены?
— Да нет, отец, — ответил Киса-Кардашев. — Мы не отдыхающие. Мы хотим парк посмотреть.
— А-а, из музея, краеведы? — догадался вохровец и недоуменно посмотрел на такси.
— Краеведы, краеведы, — подтвердил Ройбах и сунул гвардейцу купюру.
— Проходите, конечно, — засуетился дед, по-видимому, скучавший тут на своей вахте. — Здесь места известные. К нам даже из Питера приезжали передачу снимать.
— Жди нас тут, — сказал Ройбах таксисту. — Мы ненадолго.
Ройбах быстрым шагом, по-хозяйски двинулся от ворот по дорожке в направлении дома. Пруды были на месте, но воды в них было совсем мало, и по берегам они заросли осокой. Ручья нигде видно не было. Уровня воды для водопада не хватало, и дамба между прудами стояла сухая, заросшая травой. Справа в дамбе зиял открытый проход и стояла табличка: «Грот Артемиды». Дорожка к гроту была посыпана речным песком.
Ройбах нырнул в грот, дал глазам привыкнуть к темноте и начал осматриваться. Статуи не было. Сохранилась только небольшая часть пьедестала. Пол грота состоял из гранитных плит небольшого размера. Плиты были старые, их явно не меняли. В двух местах в стену были вделаны светильники в виде рыцарской руки. Явный новодел. Кардашев зашел в грот и начал наблюдать за Ройбахом.
Ройбах подошел к правому углу грота и с силой надавил на одну из плит в стене. Камень не поддался. Тогда барон открыл портфель и достал выдергу и молоток. Он вставил выдергу в щель между плитами и навалился всем телом на другой конец.