— Лучше Вики.
Так, уже и на Вихорька наехали.
— Если бы лучшие гребцы были лучшими воинами, — сказал я, — то самыми лучшими бойцами были бы гребцы с микльгардских галер. Что еще скажешь?
— Скиди стал дренгом сразу, как его взяли в хирд! А он был совсем молодой, ни в одной битве не участвовал.
— Ах, Скиди…
Ну, парень, ты договорился.
— Гуннар! Гуннар Гагара! Подойди сюда!
Точивший меч норег не спеша спрятал оселок, вложил меч в ножны, поднялся и вразвалочку направился к нам.
— Посмотри на этого мальца, Гагара! Он хочет стать дренгом. Как Скиди.
Норег приблизился к Обжоре вплотную. Каппи не отступил. Ростом он почти не уступал Гагаре, но выглядел рядом с ним щенком. Даже не по телосложению, а по той трудно определимой манере держаться и двигаться, которая сразу выдает опытного воина.
— Скиди — храбрец, — лениво проговорил Гагара. — Когда он бросил мне вызов, он был вот таким. — Его ладонь отмерила примерно метра полтора от палубы.
Не совсем так, но я не стал его поправлять.
— Скиди вызвал Гуннара и победил, — сказал я.
— Это было красиво! — Гагара сверкнул белозубой улыбкой. Красавец-мужик. И на лице — ни одной отметины. А вот на шее — есть. От моего меча, Вдоводела. Который был тогда в руке Скиди.
— Ты готов повторить то, что сделал Скиди? — поинтересовался я у Каппи.
— Готов! — сглотнув, ответил Обжора.
— Ты сказал, — кивнул я. — До первой крови. Победишь — станешь дренгом. И они, — кивок в сторону группы поддержки, — тоже.
— Эй! — зычно крикнул Гагара. — Освободите палубу! Сейчас меня побеждать будут! — И захохотал.
Гагару услышали. Наверняка и на соседних драккарах — тоже. Голосок еще тот. Не зря его Гагарой прозвали.
Место освободили охотно. Еще бы! Развлечение!
— Бой! — скомандовал я, и Обжора храбро ринулся вперед. Вечная его проблема. Первым делом безбашенно бросается на врага. С этим следует поработать.
Гагара плавным, очень экономным движением сместился в сторону, оказавшись между скамей, а Обжора чуток не рассчитал, проскочил мимо… И смачно схлопотал плоскостью клинка по ягодицам.
Это больно. Каппи аж зашипел. Развернулся вполне квалифицированно, прикрылся щитом… Получил толчок ногой прямо в центр щита и отправился в короткий полет, закончившийся в руках Гуннара Морского Кота, который пихнул молодого навстречу тезке.
Меч Гагары сверкнул с такой быстротой, что я даже испугался. Но голова Каппи осталась в целости. Чего нельзя сказать о его прическе. Отсеченный от торчавших из-под шлема патл клок закружился в воздухе. Да, оружие у Гагары — в полном порядке.
А вот Каппи побледнел. Еще бы! Он подумал, что сейчас останется без головы.
Гуннар отшагнул назад, качнул клинком приглашающе:
— Давай, сын бонда. Или ты испугался?
Оскорбление восстановило кровооборот в щеках Обжоры. Но он собрался. И начал действовать более умело. Впрочем, ему это не помогло. Тем более что он с самого начала знал, что Гагару ему не одолеть, а с таким настроением слона не продашь, как говорится. Да, это не Скиди. Зато язык у Обжоры подвешен отменно, что тоже в жизни немаловажно.
Гуннар перестал над ним издеваться. Тоже правильно. При всей грубости и кровожадности норега, он понимал, что они с Каппи — в одном хирде. А сопалубников травить нельзя. Они твою спину прикрывают.
Потому Гагара позволил Каппи продемонстрировать свое умение, или, точнее сказать, неумение, а затем легонько чиркнул кончиком клинка по щеке. Всё. Поединок окончен.
— Не горюй, малыш! — утешил его противник. — Зато теперь ты можешь рассказывать своим деткам-бондам, что дрался с самим Гуннаром Гагарой.
Это был прекрасный фьорд. Очень живописный. Вода — как стекло. Быть такого не могло, чтобы здесь никто не жил. Тем более что первый водопад мы увидели едва войдя в устье.
— Гагара, — спросил я. — Ты, я слыхал, неплохо лазаешь по скалам?
— Лучше всех! — заявил норег.
— Не лучше меня! — мгновенно вмешался Лейф Весельчак.
Оба с интересом уставились друг на друга. Соревнование?
— Ваша задача — подняться повыше и попытаться увидеть, есть ли здесь люди.
— Сделаем, хёвдинг! — ответили нореги в один голос.
— И попытайтесь не свалиться: гребцов не хватает, так что вы оба мне нужны.
Дружный гогот.
Я просигналил драккарам: стоянка. Нореги спустили лодку и через несколько минут уже швартовались к камням.
Лазали они действительно прекрасно. Как ящерицы. У норегов выходы за птичьими яйцами — не просто спорт, а знак мужества. Хагстейн рассказывал: рядом с их поселком была скала, влезть на которую (и слезть, разумеется, что куда труднее) для подростков считалось непременным атрибутом мужества. И что, спросил я, все лезли? Оказалось, все. Но не все возвращались. На памяти Хогспьёта двое разбились на спуске, а один — застрял. Его потом снимали взрослые, и еще месяц паренек был объектом всеобщих насмешек, пока не сумел покорить вершину и самостоятельно спуститься. Но прозвище: Слабак — осталось с ним навсегда.
Но вернемся к нашим скалолазам.
Сначала опережал Лейф, но потом начался более трудный участок и вперед, вернее, вверх вырвался Гагара. На драккарах наверняка уже делали ставки: кто придет первым?
Первым наверху оказался Гагара, опередив соперника где-то на полминуты.
Минут пять они оставались наверху, потом начали спуск. За что я уважаю северян, так это за взаимовыручку. Соревнование кончилось, поэтому спускались они в паре. Не в связке (здесь так не принято), но помогая друг другу на трудных участках и подстраховывая с помощью захваченной с собой короткой веревки.
А я с нетерпением ждал результатов осмотра. Нам жизненно необходимо пополнить припасы. И сделать это очень желательно именно здесь, потому что, по моим прикидкам, мы находимся на южной оконечности Норвегии. И лучший путь отсюда домой — напрямик, то есть в открытое море.
Однако если поблизости не окажется человеческого жилья, причем не просто жилья, а селения достаточно большого, чтобы разжиться провизией на весь остаток путешествия, то нам придется и дальше тащиться вдоль берегов, удаляясь от конечной цели.
Гуннар и Лейф взбежали на палубу по наклоненным веслам и разом перемахнули через борт с легкостью горных козлов. И это — после тяжелейшего подъёма и не менее изматывающего спуска. Мне бы их выносливость!
Впрочем, у меня тоже были свои преимущества. Например, мозговое вещество и умение им пользоваться. Так что не хрен завидовать! Да мне вообще завидовать грех, ведь у меня есть всё, что может пожелать мужчина: прекрасная женщина, друзья, богатство, личная сила и столько адреналина, что аж наружу выплескивается.