Я пью. Пахнущий плесенью и тухлой рыбой травяной настой с изрядной примесью меда. Чтобы не было так противно.
Тем временем Вихорёк пытается напоить Свартхёвди. Медвежонок без сознания. Раны плюс истощение после берсеркерского выброса. Впрочем, не будь он берсерком, был бы мертв.
Вихорёк теперь — наша общая нянька. Один на семерых.
Я сижу на носу, опираясь спиной на канатную бухту, слушаю шорох волн, дружное уханье наемных гребцов, смотрю на знакомый берег. Каменный с несколькими лодками, за ним — огромные камни, напоминающие носы великанских кораблей. Сейчас мы обогнем мыс — и я его увижу. Мой дом…
Вихорёк взбирается на борт. Ему тоже не терпится… Мерно вращаются весла в кожаных муфтахуключинах. Качки почти нет. Море удивительно спокойно…
— Отец!
Я задираю голову. Вихорёк что-то увидел… И то, что он увидел, ему очень не понравилось. Да он просто в ужасе!
С моего места ни черта не видно. Только проползающий мимо черный с белыми разводами бок скалы да кусок пустого пляжа.
Надо встать. И я встаю. В глазах мутнеет от усилия…
И первое, что я вижу: черную обгоревшую печь с длинной закопченной трубой. Всё, что осталось от моего нового дома.
Конец четвертой книги