И все-таки Корбен решил рискнуть.

— Он говорит по-английски?

Фарух кивнул.

— Дайте мне телефон.

Фарух попросил Абу Барзана не отключаться и передал Корбену телефон, липкий от его крови.

— Я не могу перебить своего конкурента, — сказал Корбен Абу Барзану, — но предлагаю вам рассмотреть мое предложение.

— Простите, друг мой, — прохрипел Абу Барзан. — Мой покупатель — человек серьезный, и я знаю, что завтра получу свои денежки и вернусь в Мосул богачом, а про вас мне ничего не известно. И по-моему, вам кажется, будто вы у себя в Америке. У вас ведь там считается, что деньги все могут и что можно одурачить кого угодно, верно?

— Я только прошу вас кое о чем поразмыслить, — спокойно отвечал Корбен. — Дело не в деньгах. Но я работаю на американское правительство, поэтому допускаю — ситуация, когда мы вынуждены просить вас об услуге, может кардинально измениться. Судя по тому, как обстоят дела в Ираке, мы там долго еще пробудем. И в один прекрасный день вам может очень пригодиться приятель в нашей системе. Вы понимаете меня?

Абу Барзан помолчал, а когда снова заговорил, в его тоне вместо легкой насмешки прозвучало ледяное презрение и возмущение.

— Вы считаете, что, если вы работаете на американское правительство, я захочу вам помочь? Думаете, вы сможете сделать для меня что-то в Ираке?

Реакция Абу Барзана стала ясной.

— Уверен, для вас же лучше, если мы будем у вас в долгу, — небрежно бросил Корбен, хотя уже понимал: на Абу Барзана это не подействует.

— Вы что, угрожаете мне?! — взревел Абу Барзан и обрушил на него поток ругани.

Корбен недослушал и отключил связь.

— Что он сказал? — испуганно спросил Фарух.

— Что мое предложение его не интересует.

— Значит, вам не на что будет обменять ситт Эвелин, — сокрушенно вздохнул он.

Он был прав. Зато теперь Корбен знал, у кого находится книга, и знал телефон ее владельца.

Абу Барзан сказал, что едет передать коллекцию покупателю и что завтра вечером получит за нее деньги. Значит, у Корбена чуть больше суток, чтобы выследить его. Абу Барзан находится в пути и должен связываться с покупателем, следовательно, ему будет некогда поменять сим-карту, и Ольшански сможет определить его местонахождение.

Поразмыслив, Корбен пришел к выводу, что все складывается не так уж плохо. Конечно, наличие другого покупателя осложнило положение. С другой стороны, оно вывело на сцену незнакомца, который тоже очень заинтересовал Корбена. Неожиданно возникший покупатель так долго и ловко скрывался в тени, что до сих пор Корбен и не подозревал о его существовании. Значит, даже хорошо, что он себя обнаружил.

Итак, оставалось подумать о Фарухе.

Тот скорчился рядом и непрерывно стонал, заливая кровью взятую напрокат машину.

Корбену приходилось видеть такие ранения. В телебоевиках врачи уверяли раненых, будто им повезло получить рану «всего лишь в мякоть», и через несколько дней их показывали с толстой повязкой на месте ранения. Но в действительности все выходило гораздо серьезнее. Чаще всего человека приходилось оперировать, а рана оказывалась инфицированной. И такая рана, как у Фаруха, требовала госпитализации на несколько месяцев. Но и потом он мог всю жизнь страдать от ее последствий. А все обстоятельства вместе создавали проблему.

Он не обманывал Фаруха, когда сказал, что в больнице до него может добраться хаким, имевший надежных осведомителей в ливанской полиции. Кроме того, Корбен не хотел, чтобы хаким узнал о ранении Фаруха. И хотя людям хакима не удалось первыми схватить Фаруха, когда они доберутся до него в больнице и доставят к хакиму, он выбьет из него все, что стало известно Корбену. И тогда на руках у Корбена не останется ни одной козырной карты.

В дело вмешаются детективы полиции, начальник агентства и пресса. Корбен окажется под пристальным вниманием. Посол и ливанское правительство, конечно, тоже не останутся в стороне. Если они узнают о коллекции Абу Барзана и сумеют ею завладеть, они договорятся с хакимом и обменяют на нее Эвелин. Хаким получит то, о чем мечтал, и скроется, а Корбен останется в дураках и с горами бумажной работы.

Следовательно, больница категорически исключается.

Но и в посольство Фаруха везти нельзя. Там нет условий для лечения раненых. Плохо, если Фарух умрет в больнице, но если он скончается в посольстве… Посол, принципиальный и честный человек, не станет скрывать присутствие Фаруха в посольстве ни от госдепартамента, ни от местных властей. Смерть иракца на американской территории приведет к шумихе, которая все испортит.

Корбен не получит того, за чем охотится.

Бесстрастно рассматривая ситуацию, Корбен пришел к выводу — Фарух ему больше не нужен. Парень попал в эту историю совершенно случайно, и теперь, когда через него Корбен узнал про Абу Барзана, он сделался попросту лишним.

Мало того, он стал обузой.

Как ни поверни, выходило, что если Корбен привезет его в посольство, это вызовет только бесконечные вопросы, сомнения и осложнения, которые в результате поставят под удар его цель.

По существу, сложившаяся ситуация не оставляла ему выбора.

Корбен обернулся посмотреть на Фаруха. Тот заметно ослабел, свернулся клубком, как раненый зверь, и истекал кровью. Усеянное крупными каплями пота лицо приобрело пепельно-серый цвет. Он дрожал всем телом и зажимал рану руками, покрытыми толстой коркой застывшей крови. Он посмотрел на Корбена испуганными, потускневшими глазами и пошевелил сухими потрескавшимися губами, желая что-то сказать, но Корбен жестом попросил его лежать тихо. Он наклонился к нему и сказал:

— Мне очень жаль.

В глазах Фаруха появилось легкое недоумение.

Корбен одной рукой обхватил сзади его голову, а другой зажал ему нос и рот.

Глаза иракца расширились от ужаса, руки взлетели вверх и бессильно упали. Корбен сильно ударил его в бок, прямо рядом с раной. Бедняга согнулся пополам и приглушенно застонал. Корбен плотно прижал его спиной к сиденью, не давая вздохнуть. Фарух закашлялся и стал извиваться, издавая глухие клокочущие звуки, глаза его почти выкатились из орбит, глядя на Корбена с непередаваемым ужасом. Корбен стиснул его еще сильнее, чувствуя, как иракец слабеет, как его покидают последние признаки жизни. Наконец Фарух перестал сопротивляться и затих.

Глава 46

Из окна флигеля Миа увидела «патфиндер» с Корбеном за рулем, который вел машину на крытую стоянку, удаленную от основного здания посольства — дополнительная предосторожность против смертников на автомобилях.

Сердце ее взволнованно забилось, она вскочила из-за стола и, выглянув наружу, стала всматриваться в машину, но не могла разглядеть, есть ли в машине еще кто-нибудь. Прошло несколько минут, показавшихся ей бесконечными, прежде чем Корбен появился из-за похожего на бункер гаража.