– Да-да, вы видите меня насквозь, как рентгеновский аппарат.
– Вы ведете переговоры как хищник. Акула например.
– Я веду переговоры как гиена, с малой степенью юмора. Но заканчиваю переговоры как акула.
– Не сомневаюсь, Лав. Как вы вообще нашли этих стариков?
– Вы меня недооцениваете, Виктор, что само по себе хорошо. Так намного легче работать. Однако имейте в виду: у меня много достоинств, и среди них определенная жалость к маленьким животным. К сожалению, в число моих достоинств не входит терпение. Я нетерпеливый человек, как и тот, которого я представляю. Решайте быстрее, Виктор, или я буду вынужден решать сам.
– Арифметическую задачку?
– Нет, перейти ли к плану Б.
– Что такое «план Б»?
– Потрясающе неприятная вещь.
* * *
– Виктор Карл у телефона.
– Привет, Виктор, это я.
– Ты?
– Да, я. Я вот сидела и думала о тебе.
– Обо мне?
– Конечно, о тебе, дурачок, и решила вот позвонить.
– Это хорошо.
– Как твои дела?
– Прекрасно, наверное.
– Смотрел игру? «Филадельфия» сегодня проиграла. Я всегда немного расстраиваюсь, когда она проигрывает.
– Тебе нужно принимать антидепрессанты.
– Одно время я встречалась с игроком «Филадельфии». С полузащитником.
– Если учесть состояние игровых полей, тебе, должно быть, приходилось несладко.
– Господи, конечно. Всякий раз, когда он ошибался, каждый человек в клубе считал своим долгом заявить об этом. «Ну, твой друг дал жару». Как будто это была моя вина. Но потом он переехал в Сиэтл и между нами все кончилось.
– Это плохо.
– Ну, в действительности он был не очень хорошим полузащитником. С другой стороны, нужно отдать ему должное, он подписал двухлетний контракт на четыре с половиной миллиона долларов.
– Могу я задать один вопрос?
– Конечно.
– Ты кто?
– Моника.
– Простите?
– Моника. Моника Эдер. Помнишь?
– О да, конечно, Моника. Да. Правильно. Моника. Из клуба «Лола», или как ее там. Та, у кого пропала сестра. Да, теперь понял. Как дела?
– Ну, «Филадельфия» проиграла.
– Зачем звонишь?
– Большинство парней, когда они приглашают меня на свидание и все идет хорошо, на следующий вечер появляются в клубе. По крайней мере чтобы взглянуть на меня еще раз. Поэтому я рассчитывала вскоре тебя увидеть, но ты так и не пришел.
– У нас не было свидания, Моника.
– Мы вместе поужинали.
– В основном ужинала ты.
– В ресторане.
– В придорожной забегаловке.
– А ты за меня заплатил.
– У меня хорошие манеры.
– Разве это не было свиданием?
– Нет.
– Ну и ну. Я, наверное, неправильно тебя поняла.
– Извини. Мы просто разговаривали о твоей сестре. Мне показалось, ты этого хотела, и я согласился выслушать.
– Это ты завел о ней разговор.
– Нет, просто назвал имя. Почти с самого начала мне стало очевидно, что мы имеем в виду разных людей. Шанталь Эдер, которую я ищу, не твоя сестра.
– Ты уверен?
– О да.
– А вообще-то почему ты ее ищешь? Ты мне так и не сказал.
– Это не важно.
– Хочешь сохранить тайну? Я понимаю.
– Здесь нет никакого секрета. Моника, хотя я рад слышать твой голос, мне пора идти, правда.
– Тебя зовет подружка?
– У меня нет подружки.
– Значит, ты женат?
– Нет.
– Вот как. – Пауза. – Понимаю. Вот так, да?
– Как?
– Ты не встречаешься со стриптизершами.
– Ну, до сих пор не встречался. Извини.
– Не беспокойся, мы к этому привыкли. Ты удивишься, когда узнаешь, сколько мужчин приходят в клуб, чтобы потереться лысинами о наши груди. Им и на ум не приходит кого-нибудь из нас пригласить на свидание.
– Я не из тех мужчин.
– Значит, для тебя не проблема познакомить стриптизершу со своей мамочкой?
– Со своей матерью. Никаких проблем. Если закачать в нее достаточно водки, она присоединится к тебе у шеста. Я хочу сказать другое. Я не хожу в такие клубы.
– Но ведь ты был в клубе «Лола».
– Только чтобы познакомиться с тобой и спросить о Шанталь.
– Тогда опять задам тебе этот вопрос: зачем?
– Правда, Моника, я должен идти.
– Значит, ты не хочешь выпить со мной как-нибудь вечером?
– Нет, наверное.
– Мужчины всегда говорят, что хотят, чтобы женщины проявляли инициативу, но когда мы это делаем, они заявляют, что мы навязываемся от отчаяния и одиночества. Думаешь, я навязываюсь?
– Но не от одиночества, нет.
– Тогда в чем дело? Моя грудь слишком маленькая?
– Нет, конечно.
– Тебе не нравятся брюнетки?
– Мне очень нравятся брюнетки. Послушай, Моника, это трудно объяснить в двух словах. Я умру со стыда. И вообще мне нужно идти, правда.
– И все-таки скажи.
– У тебя прекрасная грудь. Больше чем прекрасная.
– Нет. Скажи, почему ты ищешь Шанталь?
– Если скажу, ты повесишь трубку и больше не будешь звонить?
– Обещаю.
– Ладно. Со мной случилась странная, постыдная история. Однажды вечером я напился до беспамятства. А когда очнулся, обнаружил на своей груди татуировку с именем.
– Каким именем, Виктор?
– Шанталь Эдер. Я не помню, как она появилась и почему. Хотел у тебя это узнать.
– Очень странно.
– Мне и в голову не пришло, что Шанталь – твой сценический псевдоним; я решил, что это твое настоящее имя. Но поскольку ты не видела меня раньше, а я – тебя, значит, моя татуировка не имеет ничего общего ни с тобой, ни с твоей пропавшей сестрой.
– Да, ты прав. Если только…
– Спасибо за звонок, Моника, но я должен повесить трубку.
– Эй, Виктор, могу я задать еще один вопрос?
– Нет.
– Хочешь познакомиться с моими родителями?
– Ни в коем случае.
– Ты им понравишься. Я устрою встречу. И дам тебе знать когда.