— Мы проезжали через туннель — сигнал пропал.
Орсина ехала в поезде где-то между Трентом и Больцано.
— Ты — поездом? Одна? Что случилось? — спросил Лео.
— Ах, ты же не знаешь! — Орсина вышла из купе в коридор, где было меньше народу. Лео был готов к плохим новостям, но совершенно не ожидал того, что услышал.
— Боже правый, Орсина! Какой ужас… у меня нет слов! Ты можешь разговаривать?
— Да, конечно. Мне надо выговориться, я не могу держать это в себе.
Сквозь шум поезда Лео услышал сдавленные рыдания.
— Давай перезвоню тебе завтра.
— Нет, поговори со мной.
— Орсина, мне так жаль… Уму непостижимо. Анжела была так молода, так прекрасна, хотела поступить в университет… Почему это опять случилось с твоей семьей? Невыносимая трагедия. Прими мои искренние соболезнования, Орсина, я так тебе сочувствую.
Банальные фразы раздражали Лео, но для Орсины они не имели значения — она слушала его голос.
Связь прервалась. Лео подумал об Анжеле и вдруг вспомнил: обнаженная Анжела в лунном свете укоризненно смотрит на него. «Это было знамение!» — промелькнула мысль.
Орсина перезвонила — поезд выехал из туннеля.
— Но это еще не все: Найджела арестовали по подозрению в убийстве. Я еду в Больцано, чтобы с ним повидаться в тюрьме.
— Найджел в тюрьме?! Боже милостивый, это невероятно! Он на такое не способен. Полиция, наверное, сошла с ума. Как погибла Анжела?
— Ее обнаружили мертвой в багажнике машины Найджела.
— Безумие какое-то.
— С этим, к сожалению, ничего не поделаешь.
Орсина пересказала все, что случилось после исчезновения Анжелы, и закончила мрачный отчет такими словами:
— Полицейские обшарили всю усадьбу, арестовали дядиных учеников — подозревают абсолютно всех. Они стараются, но зацепок нет.
— Как дядя?
— За неделю он постарел лет на десять. Выглядит совсем плохо, но на похоронах держался достойно. Папарацци невыносимы… подонки, упыри!
Как хорошо открыться, излить душу человеку, которому она полностью доверяет! Орсина поймала себя на том, что беззвучно спрашивает Лео: «Где ты был?»
Связь прервалась.
На этот раз перезвонил Лео — продолжил утешать Орсину. Она подумала, что ситуация до нелепого романтична: украдкой беседовать с человеком на другом берегу Атлантики, будущим любовником. Ах, если бы он был рядом! Что он говорит? Всю ночь напролет будет молиться за упокой души Анжелы? Милый дурачок… Что толку от молитв, если ангел-хранитель Анжелы уснул в самый неподходящий момент? Каким бы прекрасным ни рисовала рай музыка Форе, жизнь Анжелы оборвалась слишком рано.
Лео заговорил очень серьезно, заставив Орсину вернуться в реальный мир.
— Послушай… Помнишь, я звонил и спрашивал об Анжеле?
— Да, месяц назад.
— Мне кажется, то было предостережение. Анжела явилась мне очень отчетливо в видении и открыто наказала: «Береги сестру»…
Подъезжая к станции, поезд затормозил так громко, что скрип колес услышал даже Лео. Он решил, что Орсина не расслышала его последних слов.
— Лео, мне пора, мы уже в Больцано. Я так рада была тебя слышать. Боже, как я скучаю по тебе! Скоро перезвоню. Пока.
— Орсина, пожалуйста, обещай мне, что позвонишь.
Она выключила телефон.
Найджел держался гордо и чопорно, как истинный англичанин. Вчера к нему наведывался адвокат и долго объяснял тонкости итальянского судопроизводства. Найджел яростно утверждал, что в цивилизованной стране человек невиновен, пока не доказано обратное. Адвокат попросил выписать чек.
— Я буду приходить каждый день.
— Весьма на это надеюсь.
— Не беспокойтесь, мистер Макферсон. Я выручал людей из ситуаций куда хуже вашей.
С вокзала Орсина отправилась в тюрьму и успела как раз вовремя. Найджел обрадовался ее приезду. Орсина рассказала Найджелу о похоронах, пообещала, что на следующий день приедет Руперт. Она готова была переселиться в Больцано.
— Ни в коем случае, дорогая, — сказал Найджел. — Этого делать не следует. Хватит того, что здесь остаюсь я! Адвокат уверяет, что он через прессу надавит на мирового судью и им придется меня выпустить. Орсина, юристы считают, что ты ничего поделать не сможешь. Не приезжай больше, добром это не кончится. Отдохни дома, ты очень измотана.
Орсина улыбнулась такой заботливости.
— Не стоит, — сказала она. — Завтра нанесу визит инспектору Гедине. Он производит впечатление достойного человека.
— Этот «достойный человек» допрашивал меня до потери пульса!
— Работа у него такая, Найджел. Уверена, он убедился в твоей невиновности. Хотелось бы побеседовать и с общественным магистратом.
— Что ж, действуй, дорогая. Я ценю твою помощь и всем сердцем тебе благодарен.
Они поцеловались, и охранник повел Орсину по грязным коридорам.
Орсина решила не ужинать в душном тирольском городке, направилась в отель, приняла душ. Ей предстояло провести еще одну ночь наедине с отчаянием. Есть же предел беспокойству и горю! Разум угадывает момент, когда нужно очнуться, взять себя в руки. Срабатывает инстинкт самосохранения. Удивительно, но Орсина могла разговаривать. Беседовать с Лео было легко и приятно.
— Ты упомянул про звонок месяц назад, в связи с Анжелой…
— Да, но случилось худшее.
— Что ты имеешь в виду?
Лео повторил рассказ о медитации.
— Мне явилась Анжела, и мы полетели сквозь Вселенную к бездне. Приятного было мало. В конце Анжела сказала: «Береги сестру»…
— Почему ты не рассказал мне об этом?
— Думаю, из-за дальнейших событий.
Лео поведал о временной слепоте, о тестах и тщетных попытках выяснить ее причины.
— Но ты здоров?
— Зрение вернулось само собой. Слава Богу, вижу я превосходно.
— Ты не хотел меня беспокоить и поэтому не рассказал?
— Да.
— Но ты должен был рассказать. Конечно, я бы волновалась, но это в порядке вещей. Мы ведь занимаемся общим делом.
Орсина рассказала о событиях перед трагедией, о визите Эммануила в палаццо, о его заявлении: «Ты одарена больше меня»; перечислила успехи в изучении «Магического мира героев». В Венеции ей стал понятен тайный смысл метафор и шифров, особенно после открытия, сделанного в Пещере Меркурия. Однако в усадьбе книга сопротивлялась, не желая раскрывать свои секреты.
— «Сопротивлялась»?
— Изучать трактат в Венеции кажется намного естественней, словно он и палаццо идут рука об руку. К сожалению, книга куда-то подевалась.