— Ну не злись. Ты куда?
— За тряпкой, — ответил он. — Я воду пролил.
— Оставь. Это же просто вода.
Он поколебался, пожал плечами и снова лег под одеяло. Приглушил свет и протянул Ингер Йоханне руку. Она прижалась к нему.
— Чего ты боишься? — снова спросил он. — С Рагнхилль все хорошо.
— Я не из-за этого. Из-за всех этих дел...
— Так я и знал, — сонно сказал он, укладываясь поудобнее. Свет продолжал резать глаза. — Я не должен был втягивать тебя в эту историю. Идиот. Можно я выключу свет?
— Ммм. Я думаю, что у вас мало времени.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что сказала.
— Мы все знаем, что время — наш главный враг. — Ингвар протяжно зевнул. — С другой стороны, раз мы не нашли пока ничего существенного, нужно соблюдать осторожность, продвигаться в расследовании постепенно.
— Но что, если...
Он внезапно высвободился и сел на кровати.
— Уже почти три часа, — простонал он. — Я хочу спать! Мы не можем отложить это до утра?
— Что, если убийце нужна была только одна из жертв? — предположила Ингер Йоханне. — Например, Фиона, а Вибекке он убил только для того, чтобы скрыть настоящий мотив.
— Эй! Ты не бредишь? — обернулся к ней Ингвар. — Мы живем в Норвегии. Убийство для сокрытия мотива! Ты вообще когда-нибудь слышала о таком?
— Да. Много раз.
— Но не здесь! Не в маленьком норвежском королевстве, где люди главным образом убивают друг друга ножами, да и то напившись! К тому же, на мой взгляд, убийство — довольно жалкое средство для сокрытия мотива! А теперь уже мы будем спать!
— Ш-ш-ш, — призвала она его говорить потише. — Я согласна с тем, что убийство — плохая маскировка. Именно поэтому у вас так мало времени.
Ингвар вскочил. Пол заскрипел под его весом. Он выругался, ступив ногой в лужу воды. Стакан медленно покатился по полу к кровати. Он рванул на себя одеяло и пошел к двери.
— Тебе хватает настолько малого количества сна, что это достойно восхищения, — не оборачиваясь, проговорил Ингвар. Она могла поклясться, что голос у него дрожит, словно он старается не расплакаться. — Но я так больше не могу. Если тебе страшно, — он подхватил спустившееся с плеч одеяло, глубоко вздохнул и продолжил: — ты, конечно, можешь меня разбудить. Но тебе должно быть по-настоящему страшно. Я лягу в кровать Кристиане. Спокойной ночи.
Дверь хлопнула. Рагнхилль заплакала.
— Нет! — приглушенно раздалось из коридора. — Нееееееет!
Вегарду Крогу не нравилась та часть леса, которую ему надо было миновать, чтобы выйти к маминому дому. Когда он был маленьким, он отваживался бродить здесь только в очень светлые дни и по возможности вместе с другими ребятами. Ходили истории о том, что в чаще деревьев тут живут привидения — это место якобы когда-то было кладбищем. В восемнадцатом веке его сровняли с землей без всякого уважения к покоящимся. И привидения, как считали дети в округе, мстили, без устали преследуя каждого, кто решался пойти через лес после наступления темноты.
Теперь в такую ерунду Вегард Крог уже не верил и не хотел идти окольными путями. Был поздний вечер четверга, девятнадцатое февраля. Снег, который последние два дня старательно укрывал обнаженные ветви и ложился ковром между деревьями, к счастью, давал немного света — было видно, куда ставишь ногу.
У Крога в руках были два красивых пакета из магазинов дорогой одежды. Мама, не раздумывая, одолжила ему пятнадцать тысяч крон без привычных колких замечаний о том, что он взрослый женатый мужчина, который должен сам справляться со своими финансовыми проблемами. Наоборот, у нее блестели глаза, когда она отдавала ему деньги. Взамен он пообещал провести у нее несколько вечеров. Что ж, хороший обмен: вкусный ужин и бесплатное вино.
Пятнадцать тысяч — не так уж много, но он был доволен. Когда он делал запись в своем интернет-дневнике, у него было искушение рассказать о приглашении, но он сдержался. В данном случае необходимо проявить такт, подумал он, и довольствовался описанием похода по магазинам. Получилась ироническая заметка о бутиках, где висит пять предметов одежды, а возле них изнывают от скуки два продавца, такие пресыщенные жизнью, что кажется, они готовы в любой момент пустить себе пулю в лоб.
Самые важные читатели, может быть, поймут, зачем ему, обычно одевающемуся в джинсы и свитера с капюшоном, понадобилось потратить целое состояние на «Камикадзе» и «Фернер Якобсен», где он наконец-то нашел то, что, по его мнению, было одновременно и casual, и sharp.
Он сделал три главы из «Прыжка с тарзанкой» доступными для чтения на своем сайте. Разрешения у издательства не спрашивал, тамошние менеджеры все равно никогда палец о палец не ударили, для того чтобы рекламировать его книги. И завтра он выложит еще парочку глав. Люди набрасывались на них. Уже через несколько часов началась первая дискуссия. Особенно много споров вызвало эссе о тривиальной культуре. Он использовал пакет из-под молока как метафору искусства во времена излишнего массового производства в обществе всеобщего благоденствия. Пакет ничем не пах, был абсолютно бесполезен и легко узнаваем в любом пакете с товарными знаками, который можно было использовать не один раз. Эссе называлось «Обезжиренная культура», и, после того как он поставил ссылку на нее на литературной странице «Дагбладет», все словно с цепи сорвались.
Вегард Крог шел легкими шагами. Новые ботинки хорошо сидели на ноге, прочные подошвы позволяли быстро, не оступаясь, идти по скользкой тропинке.
Может, он должен был нажать сильнее, чтобы получить договор о фриланс-сотрудничестве с «НРК»? Чего уж лучше — не выходя из дома, сообщаешься с работодателем только по Интернету. «Большая студия» его не совсем удовлетворяет — слишком поверхностно и легкомысленно. И все же шоу динамичное, а потому терпимое, к тому же Анне Линдмо — красивая баба.
Он должен был активнее стараться получить работу.
Еще немного, и он выйдет из леса. За следующим поворотом, за небольшим холмом, на вершине которого он когда-то устроил себе тайное убежище на ветвях старого дуба, стоял дом его детства, прямо у края леса. Мама обещала накормить его, хотя он придет поздно.
Кто-то за ним шел. Страх сжал горло, он узнал тот ужас, который в детстве заставлял его бежать сломя голову через лес от привидений, гнавшихся за ним по пятам.
Он спокойно обернулся и заметил, что крепко сжал ручки пакетов, как будто худшее, что может произойти, — это что у него украдут новую одежду.
Крог понял, что человек не шел за ним, а вышел через лес, между деревьями, там, где не было никакой тропы, оставляя за собой следы цепочкой черных неровных дыр в свежем снегу. Можно было различить только его силуэт и одежду — белый шуршащий комбинезон. Вегарда Крога почти ослепил резкий свет карманного фонарика, немного улегся.