– «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои»! Не перегрейся, радар, – зубоскалил Алекс.
Лада делала вид, что не замечает его колкостей, но день за днем все яснее видела: нет необходимости каждый час проверять Равновесие. Каждый раз, когда в пещерах происходило что-то сверхъестественное, она это ощущала и успевала принять меры.
«Стоит ли нырять в этот омут так часто?» – размышляла девушка.
– Нет! – говорил Проха. Он видел, как Дар высасывает все соки из его возлюбленной, и очень волновался.
– Да! – настаивал Афанасий. Не то чтобы судьба Лады его совсем не волновала, но в первую очередь вождь заботился о благе племени.
Кондрат Филиппович лишь пожимал плечами, предоставляя Ладе самой решить эту дилемму.
А ситуация с годами становилось все сложнее. Да, вылазки Лады в «темный мир» были необходимы и жизненно важны для племени. Но для самой Бушуевой-старшей эта работа давно превратилась в обыденный, рутинный кошмар, в ежедневную пытку, изматывавшую душу и тело. Каждое пробуждение Дара отнимало у Лады так много сил, что девушка походила на выжатый до корки лимон. Она едва могла говорить и с трудом понимала, что происходит вокруг.
Была и другая беда. Больших усилий стоило ей каждое возвращение из той призрачной, зыбкой реальности, в которую приоткрывал лазейку Дар.
– Господи, не дай пропасть в царстве тьмы! – шептала Лада, стоя на коленях перед крестом, молитвенно сложив руки.
Она ощущала порой, как под напором неведомой силы рвется тонкая ниточка, связывающая ее с телом. Нить Ариадны. Минотавр, с которым много лет упорно, неустанно боролась Лада, только этого и ждал. Попади она один раз в его лапы – и конец. Девушка-экстрасенс навеки исчезнет в пучине первородного зла, и душа ее никогда уже не воссоединится с телом.
– А эти идиоты, ты только подумай, завидуют мне! – жаловалась Лада мужу в те минуты, когда самообладание изменяло ей.
За час, проходивший до нового погружения, Лада едва успевала отдышаться и хоть немного собраться с силами. В конце концов, доведенная до отчаяния, девушка сдалась. Перерывы увеличились с одного часа до пяти. А потом и до двенадцати часов.
Проха ликовал, Лада и сама вздохнула с облегчением. Какое-то время не было в пещере человека счастливее ее. Потом пришло осознание, что чем реже пробуждается Дар, тем сложнее с ним совладать и тем больше времени надо на концентрацию… И все равно жить Ладе стало немного полегче. Она расслабилась, успокоилась. Постоянное ощущение надвигающейся беды, не дававшее ни секунды покоя первые годы, ослабло. Не чувствовал опасности Кондрат Филиппович, спокоен был Афанасий.
День шел за днем, Равновесие не нарушалось. Лада уделяла тренировкам меньше и меньше внимания…
Этим утром Лада едва смогла перебороть себя.
– Может, увеличить перерыв в два раза? – бормотала она, кое-как усаживаясь в позу лотоса. Но все же заставила себя начать сеанс.
Лада сосредоточилась, отогнала мельтешившие в голове мысли-помехи, собрала в комок энергию… И в тот же миг вскочила, точно ее ударило током. Глаза ее лихорадочно сверкали, руки дрожали, ноги подгибались.
– Где Наставник?! – зашипела Лада.
Люди, собиравшиеся на завтрак, с удивлением переглянулись. Не все сразу сообразили, что речь идет о Кондрате Филипповиче. Но и те, кто понял, про кого говорит Лада, лишь пожали плечами. К чудачествам слепого Наставника все давно привыкли.
– Где старик?! Где он?! – надрывалась Лада. – Я не улавливаю его мыслей, я не чувствую его! Он пропал из пещер!
– Рыбачит, как всегда, – небрежно отмахнулась Даша, возвращаясь к прерванной трапезе.
Арс отнесся к волнению Лады серьезнее. Он вскочил, помчался к озеру Голубое, оттуда ринулся на берег Анатолии, и через десять минут вернулся, озадаченно пожимая плечами. Пока Арсений Петрович искал Кондрата, выяснилось, что куда-то пропали Герман, Рада и Алекс. Все помнили, как недавно Алекс едва не убил Германа.
– Кажется, ребята пошли выяснить отношения… – прошептала Дарья, побледнев.
– Нет-нет, с ними все в порядке, – поспешила объяснить Лада, – они просто пошли в систему Окро. Про… Прогуляться.
– Куда-куда? Какого черта они там забыли? – выпучил глаза Афоня.
– В систему Окро?! То есть как это «прогуляться»?! – зарычала Ханифа.
На это Лада ничего не ответила.
Напряжение росло. Люди все яснее видели: в пещере творится что-то странное. Пропажа четырех человек – не шутки. Тут вспомнили и загадочное исчезновение кошки. Рыжего зверька с позавчерашнего дня никто не видел. Не явилась к завтраку и ее хозяйка Маша. Конечно, Мышка часто опаздывала на завтрак, но сегодня она побила все рекорды.
В этот момент Федя, который странно вел себя с самого утра, без конца болтал, кривлялся и кидался едой, начал радостно кричать:
– А дедушку съели, а дедушку съели! И Германа съели! И Алекса съели! Ням-ням-ням!
Наташа густо покраснела и отвела сына в сторонку, но слова мальчишки окончательно рассеяли последние следы спокойствия. Многие не одобряли излюбленное занятие старика. Люди давно опасались, что Кондрат Филиппович упадет в воду и в итоге сам станет кормом.
– Да вы что, совсем идиоты?! – рявкнул Афанасий. – Неужели думаете, они могли сожрать его целиком, и мы ничего не услышали? Но искать Наставника надо, – Афанасий решительно поднялся на ноги, – если Лада чувствует опасность, значит, она есть. Ты ничего не почувствовала? – повернулся вождь к Ханифе.
Та неуверенно повела плечами:
– Сказать по правде… Было что-то такое в голове. Как будто укол какой-то. А может, показалось. А может, сама себя накручиваю.
– Понятно. Действуем. Наташа, ты прочесываешь залы с Анакопии до Москвы. Я возьму на себя каньоны и зал Гиви Смыра. Арс и Даша – дуйте в систему Окро. За уши оттуда выведите эту веселую компанию, и сразу ко мне их. Интересно, что учудил на этот раз ублюдок Алекс?
Лада попробовала протестовать, но вождь не стал ее слушать:
– Лада – ты останешься здесь с Федей, Прохой и Ханифой. Все. Хватит жрать. Встали! Быстро-быстро!
Договорить вождь не успел. Его сын, еще секунду назад сидевший около матери и молча слушавший ее наставления, вдруг с недетской силой оттолкнул Наталью, подпрыгнул и, весело смеясь, помчался через весь зал. Во тьму. Такой прыти от всегда спокойного мальчика не ждал никто, включая мать. Лишь Афанасий не растерялся. Реакция отца была молниеносной. Вождь опрометью кинулся следом за сыном. Несколько минут из мрака доносился удаляющийся топот. Потом раздался отчаянный визг, и еще спустя несколько томительных минут, во время которых никто не решался шелохнуться, Афанасий появился, неся на руках сына. Федя, только что с такой прытью удиравший от отца и оравший во всю глотку, был снова молчалив и угрюм.
– Ты что творишь, сын? Что это было? Что? Это? Было? – строго спросил вождь, ставя мальчика перед собой и пытаясь заглянуть ему в глаза.