– Э. Э, Рябов… Ты чё?! – Лица саперов вытянулись. Смех и шутки стихли.
– Ты чё, их всех положил? – пробормотал, оглядываясь, один из саперов, держащий в руке пистолет с глушителем. – Ну ты… Ну, ты зверь, Тоха.
Пришел в себя и старшина саперов.
– Ур-р-род! – заревел Игнатьев. – Тарантино хренов! Мы ж договорились: только напугать… Короче, – махнул рукой Игнатьев, слегка остыв, – что сделано, то сделано. Уходим. Они реально ничего не знают. Припугнули того трепача, но он не раскололся. И остальных местных не нашли, да-а… Зря ходили, короче. Придется искать другой путь в Институт. Но как вернемся, Рябов, – на шее Игнатьева заходил желвак. – Как вернемся на базу – сядешь на губу, маньяк недоделанный. Встать, рядовой!
И Рябов встал. Карабин, до этого висевший на плече стволом вниз, он взял на изготовку. Лязгнул затвор. Рябов медленно развернулся.
– Э, ты чё? – вытаращил глаза старшина. Потянулся к своему АК.
Он не успел.
Все опять кончилось стремительно. За какие-то мгновения. Боря не успел второй раз надавать на спусковой крючок, а пули двух «Кедров» уже превратили его тело в решето.
Но Борис сделал главное. Пришельцы, с яростными криками фарширующие свинцом убийцу своего командира, не заметили в первый момент, как пещерные жители, лежавшие вокруг окровавленные, не подающие признаков жизни, зашевелились.
Тявкнул пистолет в руке Прохора – и один из саперов повалился на камни. На груди его расплывалось кровавое пятно. В горло стрелка с карабином воткнулся нож, который метнул Миша. Последний сапер успел понять, что происходит. Отскочил назад. Увернулся от брошенного в него камня. Срезал очередью из «Кедра» троих пещерных, но вторая пистолетная пуля оборвала и его жизнь.
Наступила тишина, нарушаемая лишь стонами умирающих. Даша упала на колени и закрыла лицо руками. Да, они победили. Но ни капли радости не принесла эта победа. Точно в бреду глядела она по сторонам и видела везде лишь смерть. Трупы-трупы-трупы. И горячая человеческая кровь, от которой в воздух поднимался легкий пар.
Вот лежит Борис, на теле которого в буквальном смысле не осталось живого места. Мужественный парень, красивый, сильный… Которого она за пять лет так толком и не узнала.
– Ну, зачем ты выстрелил?! Заче-е-ем??? – повторяла, точно в бреду, Даша. – Мы же говорили! Мы же решили! Зачем, Боря, зачем?!
Вот валяются ребята, которых уложил пятый сапер. Вика и Олег мертвы, Саня глухо стонет. Проха пытается оказать ему помощь.
Вот тела гостей из внешнего мира. Плохими или хорошими людьми они были, поди теперь разбери. Готовя нападение, Даша ни на секунду не сомневалась: они убивают убийц. Последние слова старшины все меняли. К сожалению, истина открылась слишком поздно. Или не поздно? Или можно было еще все исправить?..
Погруженная в мрачные мысли, Даша в первый момент не заметила, как Миша и Гоша, единственные из всей ее «армии», кто не пострадали в побоище, схватили за руки и за ноги одного из саперов и потащили его к краю обрыва. А когда увидела, было уже поздно.
Тело пришельца полетело в озеро.
– Не-е-ет! – закричала Дарья, срываясь с места. Если Миша и Гоша выбрали именно этого сапера, значит, он, возможно, был еще жив. Значит, его еще можно было спасти.
Даша снова опоздала. Она успела увидеть лишь, как в том месте, где только что скрылся под водой солдат, стали вспенивать воду хвосты озерных обитателей: зубастых рыб, похожих на угрей. Со всего озера устремились они на добычу, привлеченные текущей из тела сапера кровью.
– Зачем? – Кружевницына стояла, опустив руки, раздавленная ужасом совершившегося на ее глазах злодейства, и смотрела, как превращается в рыбий корм, возможно, один из последних людей на Земле.
– Собаке – собачья смерть, – ответил со злостью Гоша. И тут же согнулся пополам от страшного удара в живот.
Никому ничего не объясняя, Дарья развернулась и зашагала прочь. Сейчас ей было все равно, куда идти. Лишь бы подальше от этого страшного места. От того места, где они лишили себя последнего шанса покинуть пещерный плен.
* * *
– Вот так все и было, – закончила рассказ Даша.
Герман сидел рядом, скрестив руки на груди, глядя куда-то вдаль. За все время, что Даша рассказывала ему историю вторжения миротворцев, он не произнес ни слова и даже не шевелился. Даше порой казалось, что космонавт перестал дышать. Он как будто выпал из реальности. Но как только рассказ подошел к концу, Лыков вздрогнул, приходя в себя. Пожевал губами, прочистил горло.
– Значит, все, что мне говорили раньше, – ложь? – заговорил он тихо, с трудом выдавливая из себя каждое слово. – Все эти страшилки про ужасных злых миротворцев… Ложь?
– Не ложь, Герман. Сказка. Наш фольклор. За столько лет реальные события не забылись… Правду знают все. Мы просто стараемся пореже вспоминать, как было на самом деле.
Даша сбилась и замолчала. Ей сложно было объяснить даже себе самой, почему со временем из уродливой, скукоженной куколки-правды вылупилась странная, нелепая, но куда более симпатичная бабочка-сказка.
– Не мучай себя, – продолжал Герман, – я понял. Есть пара вопросов. Так, уточнить детали. А слово «миротворцы» откуда взялось?
– Моя работа, – горько усмехнулась Дарья. – Я столкнулась с Кондратом Филипповичем минут через десять после того, как все закончилось. Состояние у меня было… Сам понимаешь. Не хотелось ни говорить, ни плакать. Сидела убитая, краше в гроб кладут, уставившись в одну точку. А он привязался, не отставал: «Кто это были? Кто это были?» Ну, я и произнесла на автомате первое слово, какое в голову пришло.
– Понятно. Вот как бывает-то… А Севу, Севу ведь не убили?
– Нет-нет. Напугали до полусмерти, но не убили.
– Сталактит ему в зад затолкала? – Герман попытался хотя бы чуть-чуть развеять сгустившуюся атмосферу. Даша на шутку не отреагировала.
– До того ли мне было? – ответила она без тени улыбки. – А потом простила дурачка. Сева пропал через год, – добавила женщина, – его Зов забрал. И многих еще этот Зов погубил…
– Еще вопрос. После миротворцев же остались респираторы, ОЗК… Почему же вы не попробовали покинуть пещеры?
– Как ты себе это представляешь? – заморгала Даша. – Двое уйдут, а другие останутся?..
– Почему двое? Костюмов осталось четыре.
– От ОЗК есть прок только тогда, когда они герметичны, – пояснила Дарья. Лыков таких тонкостей не знал. а потому спорить с ней не решился.
– А главное, Кондрат сразу все это барахло спрятал. Предвидел, что народ захочет наружу прогуляться. Но вообще… Ты задал правильный вопрос. Я сама мечтала иногда надеть респиратор и подняться наружу… Хоть одним глазком посмотреть на мир по ту сторону Завала.
– А Боря? Смертник? Ты же понимала, что его в момент нафаршируют пулями.