А тем временем голос продолжал:
«Используй внутреннее око, найди его в себе… все, что тебе нужно, уже имеется — в тебе и в окружающем тебя мире».
Отец Бена был человеком сугубо земным, предельно прагматическим: индейскую мистику считал романтическими бреднями, позднейшим сочинением белых, которые таким образом развлекали себя и заодно пытались искупить свою вину перед краснокожими за их истребление — физическое и духовное. Не в пример ему дедушка Бена уделял больше внимания духу. Когда отец Бена пал жертвой несчастного случая на охоте, дедушка взял мальчика под свое крыло. В Бене он видел не только внука, но и ученика и преподал ему тот комплекс знаний, что нынче подпадает под рубрику эзотерики и метафизики. Дедушка Бена открыл ему, что в мире много ускользающего от нашего понимания, но в нас на самом деле от природы имеются инструменты для понимания тех удивительных вещей, что остаются за пределами нашего повседневного понимания. Нужно только довериться этим инструментам и позволить им действовать.
«Твое внутреннее око приведет тебя в нужное место в нужное время…»
Бен подошел к окну и распахнул его. В комнату ворвался холодный городской воздух. Бен кинул взгляд на горизонт, потом закрыл глаза. Он вымел из головы все мысли о Дорис, о кинобизнесе, о перерасходах по кредиткам и попытался сосредоточиться на самом главном. Хотя Бену было всего лишь десять лет, когда дедушка учил его мобилизовывать тайные ресурсы духа, это умение не забылось. Сейчас оно возвращалось к нему — наставления дедушки оказались так свежи в памяти, словно были получены лишь вчера. Примерно четверть часа простоял Бен у раскрытого окна — неподвижный, предельно сосредоточенный, восстанавливая связь с собственными скрытыми духовными силами. Мало-помалу он настраивал себя, как скрипку, которая пролежала в футляре десятки лет и уже забыла, что когда-то умела звучать.
«Обрати свой взор внутрь себя, Бенджамин! — звучал в нем теперь дедушкин голос. — Обрети ясность и единство со всем сущим в мире. Когда обретешь эту ясность и это единство, у тебя будет ключ к миру и полная свобода. Твой ум есть твое духовное око, а твое духовное око есть высшее зрение. Используй свое внутреннее видение так, как задумано природой, и ты узришь необходимое».
Бен ощущал себя десятилетним мальчиком. И ощущал присутствие рядом любимого дедушки.
Уже через несколько минут самососредоточения он перестал чувствовать идущий от окна холод. Он как бы вывел себя за пределы материального. Внезапно Бен ощутил такой покой, какой не испытывал, возможно, даже ребенком или юношей. И этот покой, он знал, есть необходимое условие предстоящего ему свершения. Мысли Бена вдруг потекли сразу несколькими потоками, и картинки в его голове — виденные места и лица, эпизоды жизни — замелькали перед внутренним оком в умопомрачающем темпе, словно он смотрел фильм с ускорением во много-много раз. Темп мелькания нарастал, пока изображение не слилось в одно пятно. Но именно с этого момента Бен вдруг стал различать смысл того, что мелькало неразличимо. Его мысли вдруг стали отчетливыми картинками, а все остальное — невнятным фоном. Эти мысли-картинки были чем-то вроде пиктограмм чужого, совершенно незнакомого языка, который он теперь запросто читал и понимал, хотя еще десять минут назад понятия о нем не имел. То был язык чистой мысли, носительницы элементарных, исконных истин. Все коды для расшифровки этих образов или уже имелись в его подсознании в дремотном состоянии и пробуждались по мере необходимости, или по ходу дела с готовностью возникали в мозге, который теперь работал по совсем другому принципу.
Мысли Бена были живые, подвижные, и он воспринимал их как искрение металлических опилок, брошенных в луч стробоскопа. И вдруг явилось ощущение, что он летит, поднимаясь все выше и выше, рассекая время и пространство. Он весь отдался ощущению невесомости, бестелесности, упоительному чувству полета без какой-либо механической помощи. Затем с радостью обнаружил, что может управлять своим путешествием через время и пространство, задавать цель своему полету. Теперь ему ничего не стоило увидеть свой повторяющийся ночной кошмар как бы со стороны — наблюдать за своим преследователем, с другой позиции в пространстве разглядывать места, где все когда-то происходило в реальности. И Бен выбрал новую цель своего путешествия — настоящее время и то же существо, от которого он только чудом спасся столько десятилетий назад.
Получив команду, его движение через пространство и время резко изменило направление, самонаводясь в нужную сторону. Он угадывал, что летит в северном направлении, через облака, через ливни, даже сквозь идущий снег. И вдруг он оказался в безоблачном синем небе — солнце слепило его мысленный взор. Под ним, далеко внизу, были горы с заснеженными вершинами и дремучими лесами по склонам, сквозь которые вились трелевочные волоки. Между горами блистали чаши озер, вознесенных высоко над уровнем моря…
Он спустился ниже, к долине, и летел теперь над вершинами елей, различая внутренним оком мельчайшие детали леса. Для Бена каждый лес имел свои неповторимые особенности — так сказать, свое лицо, даже характер. И сейчас Бен угадывал, что он летит не над одним из лесов Орегона или, скажем, Британской Колумбии, где ему довелось сниматься четыре или пять раз. Нет, этот лес находился где-то на севере страны и неподалеку от большого города. Он и знал это, и чувствовал.
Взгляд его духовного ока заскользил по высоким деревьям к затененному подлеску. Бен отлично понимал, что тело его по-прежнему находится в номере мотеля, но сам он в совсем другом месте. То, что он искал, находилось дальше. Он перелетел через горный хребет и резко пошел на снижение в речную долину. По мере того как берега укрупнялись и Бен различал все больше деталей, он заметил на мелководье что-то вроде человеческой фигуры. Ниже, ниже… О нет, это не человек! И тут существо вдруг резко повернуло лицо в его сторону…
Да ведь это… Оо-Маа!
Словно наяву, взгляды человека и Оо-Маа встретились. Каждый читал мысли другого…
И тут глаза Бена открылись — он вернулся из духовного путешествия. Он стоял у открытого окна в номере мотеля. Рука машинально потянулась за сигаретой, но Бен тут же вспомнил, что с курением покончено. Он сел на край кровати, потрясенный тем, что с ним только что произошло. Но вместе с тем в душе Бена не было никаких сомнений. Происшедшее не было галлюцинацией. Отныне это его образ бытия. В памяти стояло повернутое к нему разъяренное лицо Оо-Маа. Противник могуч и страшен. И Бену понадобятся все его духовные силы, чтобы справиться со зверем. Да, именно такая тварь когда-то преследовала его в лесу. Случившееся шестьдесят лет назад не было ни сном, ни видением. Теперь Бен имел тому свежее подтверждение и знал, что ему следует предпринять.
Итак, предстоит двигаться на север. Перед самым бегством со студии «Парамаунт» Бен уже знал, что его путь лежит на север, но теперь цель конкретизировалась: район поблизости от Сиэтла. Да, в его голове вдруг возникло готовое знание: где-то возле Сиэтла. Он мысленно представил себя в самолете, летящем в Сиэтл. И это было приятное чувство — имелось ощущение правильности того, что он делает. «Помни, отныне тебя должен вести инстинкт!» То существо, Оо-Маа, где-то там. И будущее Бена накрепко связано с этим существом.