— Он выглядел так, словно попал под поезд, груженный чувством вины, — сказала я.
Джесси провел рукой по волосам.
— Его всегда беспокоило то, что произошло со мной. Отныне это беспокойство удесятерится.
Я взяла Джесси за руку.
— Половину своего времени он страшно сожалеет о случившемся со мной и о том, что я не получил никакой компенсации. Другую половину времени он посвящает раздумьям, почему погиб Исаак, а не я. — Джесси посмотрел в обрыв. — Я не могу ходить. Подумаешь! Главное, я жив, а Исаак мертв. Я, представь себе, чертовски рад тому, что остался в живых. Но могу ли я когда-нибудь собраться с силами и сказать ему об этом?
Ответа на этот вопрос у меня не было.
— Слушай внимательно. Он не будет об этом говорить со мной, но может заговорить с тобой.
— Не знаю.
— Эван, он любит тебя как сестру. Ты не знала? Потому что ты любишь меня. Ты делаешь меня счастливым, и он боготворит тебя за это.
— О, Джесси.
— Теперь ты знаешь, — сказал он и погладил меня по лицу.
Потом он шмыгнул носом и вытер глаза рукавом рубашки.
— Не лучше ли нам продолжить этот разговор в машине? — спросила я.
— Катарсис слишком велик для одного дня. Да, пожалуй.
Он снял коляску с тормозов. Наполовину бессознательно я протянула руку и преградила ему путь. Он посмотрел на меня, лицо перекошено от злости.
— Собралась лечь под колеса, если я покачусь в пропасть?
— Что-то вроде этого.
Он резко развернулся:
— Не волнуйся. Одного раза вполне достаточно.
Он въехал на асфальт, а я почувствовала себя спокойнее. До тех пор, пока он не вывел машину на дорогу.
— Что ты делаешь? — спросила я.
Он посмотрел на небо, потом на дорогу.
— Что ты видишь?
— Я вижу тебя посреди дороги. Если появится машина, ты не сможешь избежать столкновения.
— Именно это я и хотел тебе показать.
Пальцы у меня на ногах свела судорога. Я посмотрела в сторону обрыва. Дорога изгибалась вдоль горного склона, покрытого деревьями и мелкими кустарниками. Я подумала о наезде и бегстве с места происшествия.
— Брэнд выследил вас, — догадалась я.
— Вот именно. Но как, черт бы его побрал? Как это ему удалось?
— Дай-ка я тебе помогу, — предложила я.
Джесси начал было протестовать, но, увидев у меня над верхней губой пот, согласился. Он перебрался на переднее сиденье машины, а я водрузила коляску на заднее. Едва я села рядом с ним, как он включил сцепление и поехал.
— Брэнд выследил нас. Он затравил нас. — Джесси ехал вверх по дороге и искал место для поворота в обратном направлении.
— Но как? Может, Исаак кому-нибудь на работе сказал о том, что отправляется на велосипедную прогулку? Может, Брэнд позвонил в «Файердог» и ему об этом доложил сотрудник фирмы?
Дорога извивалась, поднимаясь в гору. Через четверть мили Джесси сумел развернуться.
— Скорее всего он следил за Исааком. Он знал, когда мы выехали за город и когда оказались на горной дороге. Меня занимает сейчас не Брэнд. С ним все ясно. Меня занимает…
Он устремил на меня внимательный взгляд.
Я ответила ему таким же.
— Женщина, — сказала я.
— Точно. Что она сделала после наезда? Она отнюдь не выскочила из машины, чтобы помочь нам. О чем это говорит?
Я догадалась.
— Она была сообщницей Брэнда.
— С самого начала.
В этот момент зазвонил его мобильник. Я нажала кнопку:
— Телефон Джесси Блэкберна.
— Говорит босс Джесси Блэкберна, — раздался в трубке голос Лавонн Маркс. — Джесси Блэкберн опаздывает на работу.
— Минуточку, — льстиво попросила я.
— Ни минуточки. Передайте ему, чтобы он вез срочно свою задницу в офис.
Джесси опаздывал на два часа. Времени на то, чтобы заехать к себе домой и сменить рубашку, у него не было. Я принесла ему одежду, которую он когда-то оставил у меня.
Моя соседка Хелен Поттс, прекратив поливать цветы из шланга, с любопытством наблюдала за тем, как Джесси переодевается, благо дверь машины была открыта. Возможно, Хелен ждала, когда Джесси начнет снимать джинсы.
Я подала ему рубашку.
— Лавонн убьет меня. — Он вытянул шею, чтобы застегнуть верхнюю пуговицу. — Галстук.
Я подала галстук. Джесси посмотрел на него и спросил:
— «Чирикающая птичка»?
— Или «Счастливец с простреленным лбом».
Джесси принялся завязывать галстук.
— Ты конфискуешь мои смешные галстуки?
— В плане коммунальных услуг.
Я подала куртку.
Джесси бросил ее на сиденье для пассажира и завел двигатель.
— Я позвоню тебе.
Взвизгнули шины. Я смотрела, как он отъезжает, надеясь на то, что Лавонн простит. «Санчес Маркс» был ее гордостью, ее безумной любовью. Фирма создавалась в течение двух десятилетий. Неуклюжая девочка из Филадельфии пробилась в благородное юридическое братство Санта-Барбары. Лавонн требовала безукоризненного качества работы от всех сотрудников фирмы, и сама в первую очередь соответствовала этому требованию. Но вряд ли она станет бранить Джесси за опоздание, поскольку под ее резкостью скрывалось глубокое уважение к Джесси за его беззаветную преданность делу.
Я нервничала, но не из-за Лавонн. Меня сильно тревожила мысль о том, что у Брэнда есть сообщники. Если он общается с Мики Яго и если хочет запугать Джесси, то как далеко он намерен пойти?
На улице, подавая звуковые сигналы и мигая фарами, появилась спортивная машина. Это была маленькая красная «мазда» с оклахомскими номерными знаками. Из окошка кто-то махал рукой.
Я похолодела. Спасаться бегством было поздно. Если бы я нырнула в кусты, то меня все равно выдала бы Хелен Поттс.
«Мазда» остановилась, из нее с криком «Эван!» выпрыгнула моя кузина Тейлор Делани Боггз. Она поспешно засеменила ко мне, шевеля пальцами на манер танцовщицы в стиле фоссе. Ногти на пальцах у нее покрашены в тон ее машины. Костюм цветов клуба «Талбот» безукоризненно отглажен. Выкрашенные в медово-каштановый цвет и покрытые лаком волосы блестят на солнце.
— Привет, дорогая!
«Дорогая» в ее исполнении прозвучало как «дорога в рай».
И вот она уже рядом и раскачивает меня мощными ручищами гимнастки: вправо, влево, вперед, назад. Я подумала, что по ее милости превратилась в метроном.