Он нажал клавишу. Послышался характерный звук отправки сообщения по электронной почте.
— Вернешься домой — почитай. Тебе это понравится, крошка.
Он вновь забегал пальцами по клавиатуре. На экране появился длинный ряд цифр и букв.
— Это банковский счет и имя, на которое он открыт, код сортировки и реквизиты для переводов.
С желудком у меня творилось что-то невообразимое.
Яго написал «Сегвей» и добавил группу цифр.
— Мне нужна аналогичная информация о клиентах его юридической конторы.
Стало ясно, что он намерен использовать фирму Джесси для отмывания денег.
— Джесси не будет этого делать.
— Будет. Как миленький.
Яго поднял трубку телефона, стоявшего на столе, и набрал номер своей кредитной карточки.
— Разговор за мой счет, — сказал он в трубку и обратился ко мне: — Какой у него номер телефона?
Я промолчала.
Яго нахмурился:
— Я могу узнать его за две минуты. Экономь свое и мое время, детка.
Я сдалась и назвала номер.
Яго потыкал в кнопки аппарата и передал трубку мне:
— Прочитай то, что здесь написано. — Он указал на экран лэптопа.
Сработал автоответчик Джесси. Я продиктовала реквизиты «Сегвей». Яго взял у меня трубку, положил на аппарат и, нажав клавишу компьютера, удалил реквизиты с экрана.
— Даю ему двадцать четыре часа.
— А что, если я пойду со всей этой информацией прямо в полицию?
— Вряд ли. — Яго убрал ноутбук в чехол и встал. — Пошли, тебе пора на выход.
Я не шелохнулась. Этот парень был игрок. Ему нравилось манипулировать людьми, и сейчас он тоже играл. Я не верила в серьезность его намерений, но тем не менее решила, что осторожность не помешает.
— Если хочешь вернуть бумажник, то возьми его из пакета сам. А от кокаина я избавлюсь в туалете.
— Избавишься? Но это подарок!
— Обойдусь без твоих подарков.
Он запустил руку в мой пакет и извлек бумажник.
— У тебя тридцать секунд.
Яго проводил меня до дамской комнаты.
У раковины стояла женщина. Я подождала, пока она уйдет, взяв бумажную салфетку, чтобы не оставить отпечатков пальцев, вынула пакетик и кинула в мусорное ведро, набросав сверху обрывков бумажных полотенец.
Когда я вышла, Яго стоял у двери.
— Пойдем, — сказал он.
Он проводил меня до турникета. Прежде чем двинуться дальше, я спросила:
— Почему ты уверен, что я не сообщу обо всем властям?
Он улыбнулся. Улыбка была на редкость отвратительная.
— Похоже, ты ничего не поняла. Так и быть, объясню. — Яго сунул руки в карманы. — Все дело в катастрофе, которая не дает покоя твоему хахалю.
Я обратилась в слух.
— Что с катастрофой?
— У всех ум за разум заходит. Все думают, что она была подстроена с целью убить этого мальчишку.
По громкой связи объявили о начале посадки на мой самолет.
Яго улыбнулся шире.
— Брэнда совершенно не интересовал Исаак. Афера с акциями шла без сучка без задоринки. Умереть должен был вовсе не Сандоваль.
У меня все поплыло перед глазами.
— А кто?
— Опять не догадываешься?
О нет. Сердце у меня сжалось.
— За что?
— Не хочу портить тебе веселье. Потом узнаешь. Но учти: донесешь о нашем разговоре полиции, она сопоставит факты и кое-кому не поздоровится. — Он переступил с ноги на ногу. — Кстати, представляешь, как тяжело калеке в тюрьме?
Я задохнулась. Улыбка Яго стала еще шире.
— Не опоздай на самолет, крошка.
Я поплелась к автобусу. Поднимаясь в салон оглянулась. Яго стоял у турникета и наблюдал за мной. Кудряшки поблескивали на солнце.
Пока автобус вез меня к терминалу местной авиалинии, я, глядя на свои трясущиеся от волнения руки, размышляла, что это значит — «Не хочу портить тебе веселье».
Автобус остановился у небольшого здания. В зале ожидания люди смотрели телевизор, поедая закуски, купленные в торговом автомате.
Прозвучало объявление:
— Мисс Делани, направляющаяся в Санта-Барбару, подойдите, пожалуйста, к стойке.
«Вот и веселье!» — подумала я и пошла. Не к стойке, а в туалет. В угловой кабинке я вытряхнула содержимое пакета на бумажные полотенца, расстелив их на полу. Среди «сногсшибательного изящества» лежал нож.
Я поняла, что пора спасаться: либо Яго, либо его дружки наверняка следят за мной.
Но для того чтобы незаметно покинуть аэропорт, нужно было как-то изменить свою внешность. «Будущая невеста» мысленно поблагодарила Тейлор за подарок. Вместо ярко-голубого платья из Лас-Вегаса я надела красное, в котором была на вечеринке, и натянула сверху тенниску, чтобы закрыть жирное пятно. Потом взяла тюбик грима «Ликалишис» и выдавила его на ладонь. Цвет оказался шоколадным. Я размазала грим по лицу и превратилась в жгучую негритянку. Конечно, выглядела я более чем странно. Но ведь я была в Лос-Анджелесе. В этом городе странность вызывает повторный взгляд, но не третий.
Я собрала в пакет дары Тейлор, швырнула в мусорную корзину и прикрыла бумажными полотенцами. Надев солнцезащитные очки, я вернулась в зал ожидания. Мною владело неприятное чувство, что там меня встретит кто-то из шайки Яго.
Так и есть! В кресле сидел и что-то жевал Уин Атли. Мои мышцы напряглись сильнее фортепьянных струн. Глядя прямо перед собой, я миновала толстяка вместе с другими пассажирами.
Вдруг Атли встал и приложил пальцы к уху. Я поняла, что в ухе у него микрофон. Выслушав сообщение, Атли направился к стойке. Это означало одно: кто-то следил за мной в автобусе. Он видел, как в туалетную кабинку зашла миловидная европейка, а вышла чудаковатая африканка.
Коварный замысел Яго раскрылся передо мной во всей красе. Для того чтобы хорошенько надавить на Джесси, подлец решил меня упечь за решетку.
Дожидаться, когда полицейские препроводят меня в участок и предъявят нож с моими отпечатками пальцев, проходящий по делу об убийстве, я не стала. Я выскочила на улицу и остановила такси.
Джесси я нашла у Адама. Чувствовала я себя грязной, измотанной, хотелось выпить. Некоторое время я смотрела на дом, унимая нервную дрожь и соображая, как поделикатнее сообщить новость. Наконец постучалась.
— Что случилось? Это все последствия ужина в честь будущей невесты? — удивился Адам, открыв дверь.