Саша посмотрел на жену, уже прикрывшую глаза и, кажется, даже задремавшую. И на сына, так и сопевшего между ними. Привстав с кровати, Саша выключил торшер. И только теперь стало видно, что в небе над Москвой вовсю светила полная луна.
Холод завернул почти зимний. Хотя снега пока как-то не предвиделось. Оттого все выглядело как в дурном сне – еще не успевшая окончательно опасть листва чернела прямо на деревьях. Трава на газонах была белесой и ломкой. И птиц этим холодным утром не было слышно, будто они все повымерли.
Из гостиницы «Космос» вышли четверо. Они были в приподнятом настроении и почти не замечали холода. Впрочем, эта нечувствительность могла идти и от излишней взволнованности. Буквально на грани нервного срыва. Первый раз – он всегда самый трудный. Фархад, хоть и хорохорился, но уже немного жалел, что согласился с Далером не привлекать к этому делу людей Белого. Далеру очень хотелось доказать всем, что они сами с усами.
Фархад с Далером шли впереди, на полшага опережая своих охранников. В руках одного из охранников была большая тяжелая десятикилограммовая сумка с невинной надписью «VII съезд педиатров России».
– Короче, если все хорошо, говори по-узбекски, – отрывисто инструктировал Фархад. – Если что-то не так – по-таджикски.
– А если убивать будут? – с деланной небрежностью поинтересовался Далер.
– Кричи по-русски, – с нервным смешком ответил Фархад.
Обнявшись на прощание, они сели в две разные машины. Фархаду с товаром было ехать совсем рядом, на ВДНХ, так что пока еще оставалось время, они двинулись по проспекту Мира в сторону центра, чтобы там позже развернуться. Машина Далера – в противоположную сторону, к Лосиному острову, где недалеко от МКАД была назначена встреча для получения денег. Все продумали вроде бы заранее. Так что особых проблем не предвиделось.
* * * * *
На дело приехали гастролеры. Их только что пацаны Бека встретили на Ярославском вокзале. И передали им металлический кейс с деньгами.
Гастролеров было двое. Никакими особыми приметами они не отличались. Разве что ростом. Одеты были скромно и просто, как и большинство жителей нашей необъятной Родины. Маленький – в короткую кожаную куртку, темные джинсы и темный же свитер. Большой оказался непредусмотрительнее по части погоды. На нем были дутая китайская куртка, стандартные джинсы и ботинки на рифленой подошве.
– Ну и погода, как в Антарктике, – ежился Маленький. – Вроде с севера приехал, а здесь холодней, чем дома.
– А ты летом приезжай, – хохотнув, бросил ему Грек, его сегодняшний напарник и водитель.
– Да был я, ничего хорошего. – Маленький действительно здесь был летом. Когда нужно было урегулировать отношения с бывшими коллегами, которые чего-то там не хотели понимать. А чего именно – Маленького не касалось. Он был просто исполнитель. За это и получал бабки. Между прочим, неплохие. Того, что ему заплатят за сегодняшнюю работу, хватит на классный джип. Пусть пока и не новый. И еще хватит на хорошо погулять.. В Москве.
Большой приехал днем раньше. Давно уж пора перебираться в столицу. Размах здесь другой. Настоящий.
С Маленьким они знакомы были давно. Еще в Афгане вместе служили. Там-то их и прозвали Большой-Маленький. С тех пор так и повелось. Но последнее время встречались в основном по работе, зато часто.
– Счастливо! – машина Маленького рванула переулками к проспекту Мира. Конечным пунктом была ВДНХ.
– Счастливо! – водитель Большого выбрал маршрут через Сокольники. Им надо было поторапливаться. На дальний край Лосиного острова – путь не близкий.
* * * * *
«Рабочий и Колхозница» встречали въезжавших на территорию выставки вечным приветствием, высоко в небо взметнув навеки соединенные руки с серпом и молотом. Сразу позади монумента возвышался стеклянный фасад павильона «Москва». Чуть левее, ближе к центральному входу, медленно крутилось Колесо обозрения. Чертово колесо.
Фархад с Касымом прошли на территорию через Восточный вход. Тот, что поближе к монументу.
Касым отставал на полшага – его тормозила тяжелая сумка. Глянув на раскачивающиеся кабинки, Фархад заговорил задумчиво:
– Слышь, Касым, сто лет уж в парке не был. Да, точно, помню. В восемьдесят втором я в последний раз на аттракционе катался.
Касым не ответил, молча кивнув направо. Оттуда неторопливым шагом шли двое: маленький неприметный мужичонка в короткой кожаной куртке и амбал в вязаной шапочке. Похоже, они.
В кабинку с номером 32 вошли все четверо.
– Поехали! – сказал Маленький и внимательно осмотрел окрестности. Все было чисто…
* * * * *
Успели вовремя. Повезло – пробок не было. Большой вышел из машины первым, поставил металлический кейс под ноги. Разминаясь, чуток понаклонялся.
– Ну что, готов к труду и обороне? – спросил он напарника, передавая тому кейс.
– Всегда готов, – отрапортовал тот.
Лес безмолвствовал. Большой с напарником спустились по тропинке к пруду. Вода была неподвижной и темной, почти черной.
На берегу их уже ждали. Таджик с охранником.
Далер посмотрел на часы. Было ровно девять. Он приветственно улыбнулся и махнул рукой.
Большой коротко кивнул. И приказал напарнику:
– Давай.
Кейс открыли прямо на влажной траве.
Далер пересчитал купюры в одной пачке, помощник считал количество пачек. Срослось.
– Хорошо, хорошо. – Далер аккуратно протер очки и внимательно посмотрел на Большого.
Тот невозмутимо кивнул. Почти синхронно достали мобильники.
– Да, Фархад, все в порядке, – по-узбекски сказал Далер, поворачиваясь спиной к Большому. Ему не хотелось, чтобы тот видел выражение его лица.
– Доля, все спокойно, я передал. – Фархад тоже говорил по-узбекски. Кажется, все шло по намеченному плану. Без осложнений.
– Я передал, – условная фраза Большого означала начало операции.
– Я получил, – спокойный голос Маленького означал ровно то же самое. – Нож достану, – сказал он уже Фархаду.
Фархад моментально напрягся, но тут же расслабился. Маленький, открыв нож, надрезал мешок с дурью и попробовал порошок.