– Это все, что ты получишь. Пока.
Ее волосы, густые и совсем белые при свете луны, были распущены.
– Вот черт! – сказал я, до сих пор ощущая ее язык во рту.
– Бедный мальчик, – сказала Шерил и снова легонько меня оттолкнула. – А почему я должна заходить далеко? Мы ведь едва знакомы...
– Всегда остается надежда.
Засмеявшись, она взяла меня за руку и повела назад, к стройке.
– Куда мы идем?
Шерил показала в сторону остатков пирса.
– Мне нравится это место. Там все обрывается и уходит в никуда.
– В вечность.
– Да.
Когда мы приблизились к полуразрушенному забору, я спросил:
– Это безопасно?
Она опять засмеялась.
– Кто знает?
Шерил потянула меня на разрушенный пирс, отпустила мою руку и начала прыгать между покореженными досками. Я слышал, как скрипело дерево под ногами. Моя ступня застряла в расщепленном бревне, и я чуть не потерял равновесие. Белые джинсы Шерил виднелись уже далеко впереди, танцуя по доскам, щели между которыми оказались настолько широкими, что сквозь них было видно воду. Я наблюдал, как она ускорила движение и уже почти бежала по направлению к развалившемуся концу пирса, словно делая разбег для прыжка в воду.
Шерил резко остановилась в нескольких дюймах от края – плечи отведены назад, волосы развеваются, руки на поясе. Я подошел как раз в тот момент, когда она сняла кардиган и футболку и отбросила их в сторону. Искусственная грудь затряслась, как две переметные сумки, когда Шерил вновь принялась смеяться. Соски, большие и напряженные, смотрели вверх, будто ракеты, жаждущие отправиться в бой.
Шерил отступила так, что пятки повисли над краем пирса. У меня закружилась голова, когда она начала слегка отгибаться назад. Я отодвинулся от края.
– Давай же, – сказала она. – Потрясающее ощущение.
– Я верю тебе на слово.
– Полеты не твоя стихия?
– Не сегодня.
Она прогнулась еще немного, раскинула руки.
– Может, не только не сегодня? А вдруг, если ты откажешься, я не пересплю с тобой?
– Ответ тот же: "Вот черт!"
Она захихикала, хотя в смехе чувствовался укол обиды. Шерил пошла вдоль края, а затем вновь заговорила, быстро дыша:
– Здорово, правда? Я могла бы постоянно этим заниматься.
– Впечатляет.
– Я еще шпаги глотать умею.
– Ты работала в цирке?
– Вроде того.
Она дошла до края пирса, повернулась спиной к океану и сделала "ласточку". Я смотрел, не в силах произнести хоть слово и пытаясь преодолеть страх. Шерил начала что-то напевать. Закрыла глаза и прошла несколько шагов вслепую.
Она напевала, но и в ее голосе слышался страх. В лунном свете было заметно, как струйки пота побежали от подмышек. Шерил начала хватать ртом воздух, однако продолжала идти.
Наконец, без предупреждения, она отошла от обрыва и крикнула "Да!" в небо. Погладила грудь и еще раз крикнула. Потом села на редкие доски и положила голову на колени.
– Ты в порядке? – спросил я.
– Я чувствую себя великолепно, иди ко мне.
Я подошел ближе, и она притянула меня к себе.
– Ты скучный, хотя и нравишься мне. – Шерил склонила голову на мое плечо. – Мы могли бы сделать это прямо здесь. Если бы я хотела... – Она взяла меня за волосы и тихонько потянула, потом сильнее. – Примерно так. Мы оба там, – она кивнула в сторону края, – ты внизу, я сверху, твоя голова над пропастью, ты смотришь на меня снизу, ты внутри меня, твои яйца трутся о мою задницу, и я делаю так, что тебе даже все равно, свалишься ты или нет. Привлекает?
– Я всегда открыт для экспериментов, но...
– Ты отказываешься?
– Я хотел бы пожить еще немного.
– Зануда, – сказала она беззаботно. – И ты отказываешься от подобного ощущения лишь из-за того, что это опасно?
Она похлопала меня по голове, встала, наклонилась, чтобы ее грудь очутилась на уровне моего рта, затем отошла в сторону.
– Слишком плохо, дорогой. Мне нужна преданность, – сказала она жестко. – С меня хватит зануд и неудачников.
Я поднялся на ноги.
– Тони Дьюк – зануда?
Улыбаясь, она подошла ближе. Протянула руку и погладила меня по волосам. В накрашенных ногтях отражались звезды. Дотронувшись до подбородка, она ударила меня по губам. Моя голова откинулась назад, а зубы стукнули, будто я дотронулся до оголенного электрического провода.
– Ты не знаешь меня, так что не притворяйся.
Я дотронулся до губы. Пальцы стали влажными.
– Ты испортил мне настроение.
– Потому что не стал свешиваться через край?
– Ты и впрямь зануда, не догадываешься, какой шанс упустил. – Она похлопала себя по промежности. – То, что у меня здесь спрятано, могло осушить тебя, словно насос.
Слишком заученно. Уловка проститутки.
Не подрабатывала ли она, как и Лорен, между ездой на роликах и танцами? Или, может, это был ее основной заработок до того, как она встретила Бена Даггера и Тони Дьюка?
Шерил натянула футболку и кардиган, расставила ноги – не соблазнительно, а как солдат – и ткнула в меня пальцем:
– Он думает, что крутой.
Заговорила со мной в третьем лице. Грамматика была более чем символична, и я понял – причина такого обращения заключалась не в том, что я не уступил ее сексуальным домогательствам. У нас были слушатели.
Еще до того, как я осознал угрозу, из тени с другого конца пирса вышел человек и направился к нам.
Шерил повернулась ко мне спиной и пошла к нему. Его едва было видно, потому что в отличие от нее наш слушатель оделся для маскировки в темное.
Черный свитер, черные ботинки. Они с Шерил встретились на середине пирса. Все спланировано заранее – я был единственным непосвященным в разыгрываемом спектакле.
– Он думает, что крутой, – повторила Шерил.
Кент Ирвинг ничего не ответил. Его рыжие волосы оказались собраны в хвост, что еще более подчеркивало ширину его круглого румяного лица. Бесстрастного лица. Что-то серебристое блеснуло в его правой руке.
Шерил обнажила зубы в улыбке.
– Дорогой, – заговорила она.
Рот Ирвинга оставался закрытым.
– Хорошо, что ты пришел, дорогой. Он был готов трахнуть меня вслепую, изнасиловать и скинуть с обрыва.