– Мне очень жаль, – сказал Майло. – Действительно.
– Я верю. А теперь еще вы говорите подобные вещи о Лорен... Я просто не могу поверить.
– Когда ты ее видела в последний раз, Мишель?
Она подняла глаза к потолку, вспоминая.
– Год назад. Нет, потом еще позже – шесть месяцев назад, где-то так. Или пять? Да, думаю, прошло месяцев пять. Она заглянула и дала мне денег.
– Она регулярно так делала?
– Не регулярно, время от времени. Приносила еду, вещи. Особенно когда я только вышла из больницы. В больнице она единственная навещала меня. А теперь Лорен умерла. И какого хрена понадобилось Богу создавать этот поганый мир? Он что, садист какой-нибудь? – Мишель наклонила голову и провела рукой по волосам, бормоча: – Концы секутся, чертов шампунь, дешевка.
– Как обстояли дела у Лорен пять месяцев назад? – спросил Майло.
– У нее? У нее все было великолепно.
– Сколько она тебе дала?
– Семьсот баксов.
– Щедро.
– Мы с ней давние знакомые. – Ее глаза сверкнули, и она стала гладить собаку быстрее. – Когда мы только встретились, я ей помогала – учила танцевать. Поначалу она двигалась как белая девочка. Я ее многому научила.
– Например?
– Как воспринимать действительность, воспитывать свое отношение к жизни, технике танца. – Мишель улыбнулась и провела пальцем по контуру губ. – Она была умницей, быстро схватывала. И с деньгами умела обращаться. Всегда старалась накопить. У меня если и заводились деньги, то я их тут же просаживала. Я по уши в дерьме, и не только из-за проклятых бактерий. Хотя они меня и доконали, я еще до них сидела в полном дерьме. Из-за своего характера.
Она подняла рукав, потом бросила его.
– Конечно, то, что я калека, мне красоты не прибавило. Но я справляюсь. Всегда найдется парень, который оценит... Да кому я рассказываю?
Мишель достала из кармана сигарету. Не пачку, а просто сигарету – видно, их было легче доставать одной рукой. Майло быстро поднес зажигалку.
– Джентльмен, – пробормотала Мишель и затянулась. – Так кто же убил Лорен?
– Хороший вопрос.
Ее карие глаза сузились.
– Вы правда не знаете?
– Если бы знали, нас бы здесь не было.
– А я думала, вы о моих талантах прослышали. Что ж, я вам помочь не смогу, будьте уверены. Наши дорожки с Лорен разошлись. Я думала, у нее все наладилось. Когда еще мы танцевали и работали вместе, я всегда знала: у нее больше шансов устроить жизнь.
– Почему?
– Во-первых, она была умной. Во-вторых, никогда не баловалась наркотиками. И на мужиков не западала. Позволяла им входить в нее – и все. Честно сказать, она смахивала на монашку, если вы понимаете, о чем я.
– Не шлюха по натуре?
– Не шлюха, – повторила Мишель. – Даже когда она этим занималась, ее мысли были где-то далеко. Не важно, что мы вытворяли – а мы много чего вытворяли, поверьте мне, – она делала это и в то же время не делала, понимаете? Как-то...
– Отрешенно, – подсказал я.
– Точно. Поначалу меня это раздражало. Я все боялась, что какой-нибудь клиент заметит и откажется от сделки, – она вроде как убивала фантазию. Клиенты ведь хотят только одного – побыть богами пять минут. А я знала, Лорен считала каждого из них куском дерьма вне зависимости от того, что она делала при этом. Сперва я решила, она из тех задавал, которые думают: "Я слишком хороша для этого". Но потом поняла, что так Лорен проще пережить ночь. И зауважала ее. Даже сама пыталась поступать так же. Отрешенно. – Она поправила волосы. – Но без помощи наркотиков у меня не выходило. Поэтому я и восхищалась Лорен – у нее было что-то вроде таланта. Она словно улетала в другое место.
В этот момент Мишель внимательно посмотрела на меня.
– Вы ведь не полицейский?
Я быстро взглянул на Майло. Он кивнул.
– Я психолог. Знал Лорен раньше.
– О, – выдохнула Мишель, – вы тот самый... Как же... Дел...
– Делавэр.
– Точно, Лорен говорила о вас. Рассказывала, вы пытались помочь ей, когда она была ребенком. А она тогда слишком запуталась, чтобы оценить это. Она приходила к вам еще? Лорен собиралась.
– Когда собиралась?
– Она упомянула об этом в последний раз пять месяцев назад.
– Нет, не приходила. Ее мать позвонила после того, как Лорен пропала.
– Пропала?
– Исчезла за неделю до того, как мы нашли ее, – сказал Майло. – Оставила машину на стоянке, вещи не взяла. Похоже, у нее было свидание с кем-то. И этот кто-то сильно разозлился. Не знаешь, кто бы это мог быть?
– Я думала, она уже не работает.
– Это она тебе сказала?
– Да. Говорила, что снова начала учиться, собирается стать мозгоправом. Я ей сказала в тот раз: "Подружка, ты и так выглядишь как настоящая бизнес-сучка. Чего тебе еще не хватает?" Она рассмеялась. Тогда я посоветовала ей продолжать учебу и сообщить мне, когда выяснит, почему все мужики такое дерьмо.
– Вы же, наверное, за время работы, немало мужиков встречали. Наверняка были и неплохие экземпляры.
– Они забываются. Лица и члены – одна большая картинка, которую сминаешь и выбрасываешь куда подальше. Я толстых задниц и надутых животов столько видела, что мне на полдороги в ад хватит вспоминать.
– А как работалось на Гретхен?
Лицо Мишель напряглось.
– У Гретхен нет сердца. Она меня уволила, так что ничего хорошего о ней сказать не могу.
– А опасные типы – клиенты, с которыми ты бы не стала встречаться второй раз?
– Любой человек опасен в определенной ситуации.
– А у вас было что-то подобное?
– У нас? Нет. Это довольно скучное занятие. Всегда одно и то же: приносишь с собой коврики под колени и делаешь вид, что тебе нравится глотать. Клиенты думают, что контролируют ситуацию. Но кому, как не нам, знать, насколько они жалкие.
– Почему Гретхен тебя уволила?
– Мол, я ненадежная. Ну, опоздала я пару раз на несколько минут, и что? Мы ведь не нейрохирурги. Что изменится, если придешь на пять минут позже?
– А Лорен? Как она ладила с Гретхен?
Мишель улыбнулась сквозь облако табачного дыма.
– Лорен слушалась Гретхен – делала свою работу и считалась надежной. А потом свалила от нее. Это было здорово.
– Когда Лорен ушла от Гретхен?
– Должно быть, три-четыре года назад.