— Что-нибудь еще?
— Нет, это все. — Коппел взял свою вилку. Яичница затвердела. Он подцепил большой кусок и засунул его в рот.
Парни с пачкой исписанной бумаги встали из-за стола с раздосадованным видом и молча вышли из кафе.
— Когда мы беседовали в прошлый раз, — сказал Майло, — вы упомянули, что Мэри Лу хотела использовать первый этаж вашего здания для сеансов групповой психотерапии.
— Она должна была дать мне окончательный ответ до того, как… до своей смерти.
— Она сообщала вам какие-нибудь подробности об этих сеансах?
— Нет. Зачем ей это было делать?
— Действительно незачем. Просто мы все еще собираем факты.
— У вас вообще есть какой-нибудь прогресс?
Майло пожал плечами.
— Что бы ни представляла собой эта групповая психотерапия, — сказал Сонни Коппел, — таких сеансов уже точно не будет. Элбин Ларсен позвонил мне вчера вечером и сказал, что первый этаж можно сдавать. Мэри была стержнем, который удерживал их вместе. Теперь ее не стало, и я не удивлюсь, если Ларсен и Гулл захотят прекратить аренду помещения.
— Почему?
— Я не уверен, что они смогут нести более серьезное финансовое бремя. У Мэри было особое, полюбовное, соглашение со мной.
— Вы собираетесь повысить арендную плату?
— Бизнес есть бизнес.
— У вас с ними возникали проблемы?
— Я с ними практически не был связан. Я же говорил, что Мэри держала все в своих руках. Когда нужно было обсудить какие-то дела — ремонт или что-то еще, — ко мне всегда приходила Мэри. — Коппел улыбнулся. — Я был не против. Появлялся шанс поговорить с ней. Теперь… — Он опустил руки.
— Мэри была деловой женщиной; но ведь не она, а доктор Ларсен предложил заняться "домами на полпути".
— Он поразил меня своей способностью генерировать идеи. Но когда дело доходило до их осуществления, этим занималась Мэри.
— Мэри и вы.
— Я не имел никакого отношения к повседневным делам. Просто я кое-что знаю о недвижимости.
— Вроде получения правительственных субсидий?
Коппел кивнул. Не моргнул, не задрожал. Ни один мускул не дрогнул.
— Ваша бывшая жена когда-нибудь обращалась к вам за помощью в получении от правительства какого-либо субсидирования сеансов групповой терапии, которые она планировала проводить на первом этаже здания?
— Зачем ей это? Что я могу знать о терапии?
— Вы способный человек.
— В своей узкой сфере. Я говорил вам: Мэри никогда не советовалась со мной по своим профессиональным делам. — Он повертел вилку. — Меня очень взволновала ее смерть. Глупо, да?
Мы не жили вместе уже много лет, разговаривали между собой не чаще чем раз в месяц. Но я все время думаю о ней. Чтобы тот, кого ты хорошо знаешь, уходил вот так… — Он погладил свой громадный живот. — Это мой второй обед. Я обедаю дополнительно, когда на меня накатывает. — Словно для иллюстрации своих слов, он положил в рот два куска ветчины. — Мэри была сильной личностью, — сказал Сонни с набитым ртом. — Это большая утрата.
Майло еще покрутился вокруг темы реабилитации заключенных, но Коппел не взял наживку. Когда он заказал у хозяина двойной ржаной тост, желе и чай с медом, мы оставили его открывать пакетики с мармеладом и вернулись к "севилье".
— Итак, для чего вся эта игра? — спросил Майло.
— Заболтать тебя. И дать тебе понять, что ему ничего не известно о профессиональных делах Мэри.
— Но он подтолкнул нас ближе к блондинке.
— Ближе к Джерри Куику. Отводит внимание от себя.
— Гулл завязывает с бабами. Ларсен сообщает, что площадь им не нужна… Думаешь, они собирают манатки?
— Вероятно.
— Блондинка околачивалась возле Энджи. Я очень удивлюсь, если так оно и есть.
— Есть только один способ узнать это, — сказал я.
Последним известным местом жительства Анджелы Пол был большой кубический пятидесятиквартирный комплекс к западу от бульвара Лорел-Каньон и к северу от Виктории в ничем не примечательном районе Северного Голливуда.
Вывеска перед комплексом извещала о бесплатном двухмесячном подключении к спутниковому телевидению для тех, кто оформит новые арендные контракты, и утверждала, что это исключительно безопасное здание. Безопасность состояла в том, что в подземный паркинг нельзя было попасть без специальной карточки, а в подъезд — без ключа. Все это, правда, не спасало от мусора на обочине и от разноцветных пятен в виде граффити на фасаде.
Площадки для парковки отсутствовали. Майло предложил мне въехать в красную зону возле угла, он заплатит за стоянку.
Кнопка "А. Пол" обнаружилась на северной стороне дома. Квартира сорок три. Майло нажал. Ответа не последовало. Комнаты управляющего домом в списке не значилось. Пошли к южному подъезду.
Квартира один, без имени, просто "упр-щий".
Было 23.40. Майло надавил на кнопку.
— Будем надеяться, что управляющий сова, — сказал я.
— Да? — отозвался мужской голос.
— Полиция.
— Подождите.
— Не слышу удивления в голосе, — сказал я. — Видимо, жильцы здесь интересные.
Раздалось жужжание, и мы прошли в двери. Пятьдесят квартир оказались расположены на двух ярусах, которые выходили на длинный прямоугольный двор, где должен был располагаться бассейн. Вместо него мы обнаружили клочковатую траву, садовые стулья и сломанный зонт. Две служебные двери в нижнем этаже были снабжены надписью "К парковке". На плоской крыше торчали три спутниковые тарелки. По двору метались звуки включенных телевизоров, музыка, невнятные человеческие голоса, звон разбитого стекла.
Комната управляющего находилась сразу направо, в проеме открытой двери стоял мужчина. Невысокий, лет тридцати, с гладко выбритой головой и слегка курчавящимся подбородком. На нем были спортивные шорты, мешковатая белая тенниска с надписью "Уолф Трэп 2001" и резиновые шлепанцы.
— Я ожидал патрульных в форме, — сказал он, когда мы подошли.
— К вам они часто приходят?
— Ну, всякие вызовы из-за шума и тому подобное.
Майло показал свое удостоверение.
— Лейтенант? Что-то серьезное?
— Пока нет, мистер…
— Чед Беллоу. — Он протянул было руку, но передумал.
— Значит, много вызовов из-за шума?
Глаза Беллоу обежали террасы:
— Не так много, как можно было бы ожидать, имея дело с подобной публикой. Я прошу жильцов сообщать сначала мне, если у них возникают проблемы, но иногда они этого не делают. Что в общем-то и хорошо, поскольку мне совсем не хочется ковыряться в их дерьме.