— Что еще вы можете сказать о пижоне-профессоре?
— Это все, красотка. В следующий раз не звони так рано.
Сделав подробные записи, Петра собиралась позвонить Майло и закончить удачный рабочий день, но вместо этого поехала в «Дав-хаус». За столом на цокольном этаже сидела заместитель директора Диана Петрелло. Петра когда-то приводила к ней людей.
Диана улыбнулась. Глаза у нее покраснели и слезились. Ее лицо выражало вопрос: «Что на этот раз?»
— Трудный день?
— Ужасный. Две наши девушки прошлым вечером переусердствовали.
— Печально слышать, Диана. Они принимали наркотики вместе?
— Нет, детектив. Что усложняет ситуацию. Одна была прямо за углом, только что вышла погулять и обещала вернуться к вечерней молитве. Вторая — на большой автостоянке позади нового торгового центра «Кодак». Все эти туристы… Мы узнали об этом так быстро только потому, что у обеих девушек в сумочках были наши визитные карточки, а ваши офицеры любезно сообщили нам о случившемся.
Петра показала ей фотографию Шулля. Диана отрицательно покачала головой.
— Он как-то связан с Эрной?
— Пока не знаю, Диана. Можно я покажу фото вашим нынешним постояльцам?
— Разумеется.
Они вместе поднялись по лестнице, и Петра начала с шестерых мужчин в тяжелой степени опьянения. Никто из них Шулля не опознал. На женском этаже она нашла только трех постоялиц в одной комнате, включая Линнет, мрачную черноволосую наркоманку, с которой Майло разговаривал об Эрне.
— Клевый, — сказала та. — Как на рекламе банановой республики.
— Вы видели его раньше, Линнет?
— Хотелось бы.
За мутными стеклами очков Дианы Петрелло сначала закрылись, потом открылись глаза.
— Линнет, — мягко сказала она.
Прежде чем Линнет ответила, Петра спросила:
— Так вам хотелось бы?
— Я же сказала: клевый. Я доставила бы ему такое удовольствие, что он накупил бы мне кучу красивых шмоток.
Линнет осклабилась, показав неровные грязные зубы. Желтые белки свидетельствовали о гепатите. Петра чуть не отступила на шаг, но удержалась.
— Линнет, вы когда-нибудь видели этого человека с Эрной?
— Эрна была страхолюдиной. Он для нее слишком хорош. Одна из других женщин, постарше, с волосами на подбородке, спала, растянувшись на кровати. Другая, лет сорока, была высокой негритянкой с опухшими ногами. Петра посмотрела на негритянку, и та подошла, шаркая по изношенному ковру старыми тапочками. Ее голос напоминал звуки военного барабана.
— Я видела его с Эрной.
— Правильно, — сказала Линнет.
— Когда вы его видели, мисс?..
— Девайна Мур. Я видела его здесь и там. Он разговаривал.
— С Эрной? —Угу.
— Правильно, — сказала Линнет.
— Видела, — повторила Девайна Мур.
— Здесь и там?
— Не здесь… как вам известно… здесь, — продолжала Девайна Мур. Говорила она невнятно. Формулировать фразы было для нее настоящей пыткой. — Здесь и… там.
— Не в здании, а поблизости, — уточнила Петра.
— Правильно!
— Врет она, — подала голос Линнет.
— Ничего я не вру. — Девайна Мур не выказала ни малейшего недовольства. Это напоминало слова ребенка, утверждающего, что он не виноват. Петра не была экспертом, но не сомневалась: умственное развитие этой дамы не позволит считать ее хорошим свидетелем. Однако работать нужно с тем материалом, который имеешь…
Линнет хихикала.
— Милая, умей я врать, я стала бы летать, — пробормотала Девайна Мур.
— Когда в последний раз вы видели этого человека с Эрной, мисс Мур?
— «Мизз Мур», — насмешливо повторила Линнет.
— Пойдем, Линнет, попьем кофе, — предложила Диана Петрелло.
Линнет не двинулась с места. Пожилая женщина громко храпела. Девайна Мур пристально смотрела на Петру. Петра повторила вопрос.
— Должно быть… несколько дней назад.
— Сколько? Молчание.
— Примерно? — настаивала Петра.
— Не знаю… может… не знаю.
— Они упрячут тебя в тюрягу за вранье, мизз Мур, — вмешалась Линнет и, обращаясь к Петре, добавила: — Она умственно отсталая.
Мур словно осела и надула губы. Петре показалось, что она вот-вот расплачется. Однако Мур подступила к Линнет, и обе начали размахивать руками. Петра встала между ними и закричала:
— Прекратите сейчас же!
Наступила тишина. Женщины опустили глаза. Линнет снова захихикала, и Диана Петрелло вывела ее из комнаты. Девайна Мур плакала.
— Она просто злюка, — сказала Петра. — Я знаю, что вы говорите правду. — Девайна Мур хлюпала носом и смотрела в пол. — Вы действительно помогаете мне, мисс Мур. И я благодарна вам за это.
— Не сажайте меня, пожалуйста! — взмолилась Мур.
— Зачем мне вас сажать? Мур ударила себя по лодыжке.
— Я иногда занимаюсь проституцией. Это грех, и я не хочу грешить, но иногда делаю это.
— Это ваше личное дело, мисс Мур. Я из отдела убийств, а не из отдела нравов.
— Кого убили?
— Эрну.
— Да, — кивнула Девайна. — Это правда.
Он сказала это так, словно подобное подтверждение укрепляло доверие к ней. Девайна заморгала, почесала голову и указала на фотографию Шулля:
— Это он пришил Эрну?
— Возможно. Где вы видели его и Эрну?
— Ммм… ммм… это было в Хайленде.
— В Хайленде. Где именно?
— Сансет.
— К северу или к югу от Сансет?
— Вот здесь. — Девайна прижала руку к груди, и Петра решила, что речь идет о юге. Еще две попытки уточнить место успеха не имели. Как бы там ни было, и Хайленд, и Сансет не противоречили имеющимся сведениям. Оба располагались поблизости от доктора Эрны, Ханны Голд.
— Что они делали, мисс Мур?
— Разговаривали.
— Сердито?
— Ну, просто говорили. Вы спрашиваете это потому, что он пришил Эрну?
— Возможно. Что еще вы можете рассказать о нем, мисс Мур?
— Это все. — Девайна перекрестилась. — Он пришил Эрну. Он грешник.
Петра вернулась в участок в четыре утра. Стол Шталя был свободен: он все еще работал, хотя начал с наступлением темноты. Сидел там все эти долгие часы. Необычайно работоспособный парень. Это уж точно.
Она проверила автоответчик. Шталь не звонил. Он не звонил никогда.