Корди увлек ее к автоматам с крупными ставками. Обычно он играл в блэкджек за столом со ставкой в пять долларов, но сегодня ему не хотелось смаковать процесс. Кроме того, Корди казалось, что в такую ночь мелочиться не следует. Он приблизился к видеоавтомату «Тройная игра», где ставкой были те же пять долларов, но результат увеличивался втрое. Иначе говоря, максимальная цена одного прикупа могла составить семьдесят пять долларов. «Была не была, – подумал Корди. – Пять минут поиграю, и поедем к Лаванде, настоящим делом заниматься».

В течение десяти минут он сначала выиграл триста долларов, но скоро проиграл их. Потом снова выиграл – неплохо, однако сумму вдвое не увеличил. Корди начала охватывать знакомая дрожь, и он бы совсем потерял голову, если бы не Лаванда, которая время от времени прижималась к нему и незаметно щекотала его мошонку. Сдерживая эрекцию, едва не завывая от восторга и переминаясь с ноги на ногу, Корди продолжал стоять у автомата. Он увлекся до такой степени, что даже не понял, что сказала Лаванда.

– Ну и как, нашел ты со своей полицейской красоткой того, кто убил Кристи? – спросила она.

– Проклятие, – воскликнул Корди. Ему выпало два туза, он прикупил карту, но это оказался не туз. – О чем ты? – Он бросил быстрый взгляд на Лаванду.

– О Кристи. Девушке, чей труп вы обнаружили в пустыне.

Корди смотрел, как еще семьдесят долларов уплыли из-под носа.

– А? Нет, не нашли, – торопливо проговорил он. – Серена улетела в Миннесоту.

– В Миннесоту?

– Да, – кивнул Корди. – Кристи родилась там, в каком-то городке на севере штата. Похоже, оттуда кто-то недавно приезжал к ней.

Затаив дыхание, Корди следил за экраном, с силой грохнул кулаком по автомату, когда над начальной ставкой из пяти карт высветились четыре пики.

– Давай, мамочка, принеси мне пику, – зашептал он.

Лаванда несколько раз нажала пальчиком на его набухающий член.

– Это он на меня так реагирует или на карты? – усмехнулась она.

Корди не отвечал. Держа четыре карты, он, не дыша, нажал кнопку «игра» и сразу выругался.

Лаванда вздохнула, убрала руку с его брюк, принялась деловито рассматривать ногти.

– Теперь мне понятно, почему я не играю, – промолвила она.

– Что?

– Ничего! – буркнула Лаванда и продолжила: – Удивительно, что ее убил кто-то из приезжих. Я бы скорее подумала, что это сделал ее приятель, такой противный жуткий слизняк.

– Вот оно! – воскликнул Корди, увидев выпавших ему трех королей. – Еще одного, ну пожалуйста! – взмолился он.

Он погладил кнопку, и, быстро пробормотав молитву, нажал ее. Выскочили остальные карты: тройка, туз, семерка, девятка, дама, король.

– Мое! – завопил Корди, увидев, как к его картам присоединился четвертый король.

Он обхватил Лаванду, крепко прижал к себе и поцеловал в губы долгим горячим поцелуем, на который она ответила не менее страстно. Выпустив Лаванду из объятий, Корди повернулся к автомату и обнаружил, что его пятьсот долларов удвоились. Он выиграл столько же, даже чуть больше.

Корди подставил к автомату поднос, нажал кнопку, и на него с громким стуком посыпались пятидолларовые монеты. Он наполнил ими два бумажных пакета, нашел глазами разменную кассу. Затем водрузил друг на друга пакеты и, подхватив их под мышку одной рукой, а другой взяв Лаванду под локоть, гордо, словно завоеватель мира, направился через казино менять выигрыш на банкноты. На кассе у Корди приняли его дорогой груз, ссыпали в счетную машину и вскоре выдали банкноты. Корди сосчитал свыше тысячи долларов и довольно облизнулся.

И только тогда он осознал смысл того, что сказала ему Лаванда. Ураган мыслей пронесся в его голове. Корди похолодел, резко повернулся к Лаванде. Его лицо окаменело, сексуальные фантазии и радость от выигрыша мгновенно испарились.

– Ты сказала, приятель? Какой приятель?

Глава 43

Страйд и Серена сидели в темном джипе, под разбитым фонарем, напротив здания возле университета, где Кевин и Салли снимали небольшую квартирку. В открытые окна машины залетал прохладный вечерний ветерок, принося с собой случайные, едва ощутимые капельки дождя. Они проторчали здесь уже почти час. Страйд сознавал, ждать им придется, возможно, до утра, но ему хотелось захватить парочку врасплох, до того, как они отрепетируют свое поведение и ответы.

А еще это ожидание давало ему повод не возвращаться домой, последнее место, куда он не стремился попасть. Такова уродливая правда. Он успел привязаться к Серене, стремился подольше побыть возле нее. Не с Андреа. Не с женой.

В темноте она казалась сидящим рядом с ним неподвижным силуэтом, но Страйд догадывался, что Серена чувствует на себе его изучающий взгляд. Рассматривая ее, он передавал ей свои эмоции.

– Расскажи мне о Фениксе, – попросил Страйд. – Чем ты там занималась?

– Я об этом никогда не говорю.

– Но хоть что-нибудь можешь рассказать?

– Почему тебя интересует мое прошлое? Ты ведь совсем не знаешь меня.

– Потому и интересует. Хочу тебя узнать.

Серена молчала. Страйд слышал ее взволнованное дыхание.

– Джонни, чего ты хочешь? – Она повернулась к нему. – Переспать со мной?

Страйд опешил:

– Ну и что мне тебе на это сказать? Если я отвечу «нет», то совру, а если «да», то присоединюсь к тем, кто у тебя уже получил отставку.

– Зато ты не будешь первым.

– Понимаю. Я могу сказать лишь одно – сейчас я должен находиться не здесь, а дома. Не с тобой, а с женой. И все-таки я сижу здесь. Вот так.

– Знаешь, Джонни, лучше ты мне кое-что расскажи. – Серена продолжала разглядывать его. – Мэгги сообщила, что твой брак распался три года назад. Это правда?

Страйд устал притворяться.

– Да, – промолвил он.

– Не вздумай мне врать, Джонни! Меня этим не купишь. Так, как сейчас с тобой, я беседую с мужчинами очень редко и никогда с теми, с кем только познакомилась.

– Верю. Но я не вру.

– Почему брак распался?

Он замялся, подыскивая нужные слова.

– У каждого из нас были свои скелеты в шкафу. У нее муж сбежал, я не мог заполнить пустоту.

– А у тебя что стряслось? Как зовут твоего скелета?

Страйд слабо улыбнулся.

– Синди.

– Разбила лейтенанту сердце?

Синди уже перестала быть и постоянной ноющей болью, и незаживающей раной, бередящей душу Страйда. Он рассказал Серене о жене, о том, как потерял ее, но как о трагедии, случившейся не с ним, а с кем-то другим, в которой он являлся не участником, а сторонним наблюдателем. Серена молча выслушала, протянула руку и коснулась его ладони своими пальцами.