– Тогда пошли, – хрипло прошептала Мелани.
– Не могу же я потащить тебя в перестрелку. Мы не на учебном полигоне, здесь пули настоящие.
– Ладно, тогда ты сам иди, а я побегу в гараж.
– Он немедленно тебя убьет. Сверху ему все прекрасно видно.
Словно в подтверждение слов Дэна раздались новые выстрелы, и пули рикошетом запрыгали по гравию, выбивая фонтанчики пыли.
– О Господи! – вскрикнула Мелани, вжимаясь в колючий гравий и лишь сейчас в полной мере осознав нависшую над ними опасность.
– Вот идиот, и зачем я притащил тебя сюда!
– Что нам теперь делать?
– Машина находится между нами и домом, – пробормотал Дэн. – Через минуту я начну стрелять. Это даст кое-какое прикрытие. Прижимайся к земле. Я побегу к водительскому сиденью, а ты запрыгивай назад и ложись на пол, поняла?
– Но тогда мы не сможем его поймать.
– Я отвезу тебя в безопасное место, ты выйдешь, а я вернусь и сцапаю этого парня.
– Хорошо. – Мелани не собиралась спорить. Она хотела остаться в живых, чтобы сегодня вечером самой уложить дочку в кроватку.
– Так, начинаем. Готова? Раз, два, три…
По тому, как его тело вжалось в ее, Мелани почувствовала отдачу пистолета, когда Дэн выстрелил. Сами выстрелы она не слышала: в ушах звенело. Мелани бежала, пригибаясь как можно ниже, и головой вперед нырнула на пол перед задним сиденьем. Приземлилась прямо на осколки оконного стекла – к счастью, они оказались не острыми, и она не порезалась. Мелани догадалась, что Дэн добрался до водительского сиденья, когда машина рванула вперед. И тут же поняла, что мимо уцелевших окон свищут чужие пули. Одна из них звякнула и зарылась в обшивке машины. Дэн прибавил газ, и джип рванул вперед по подъездной дорожке. Мелани осторожно приподняла голову, чтобы посмотреть в окно. Они съехали с гравия и летели вниз, не разбирая дороги, прямо по газонам и клумбам, едва не врезавшись в заборчик. Когда они выскочили на основную дорогу, Мелани схватилась за спинку переднего сиденья и перелезла к Дэну. Его желтая рубашка с одной стороны оказалась измазана кровью.
– Господи, Дэн, тебя ранили?!
Он с удивлением посмотрел на себя и почти слетел с дороги, но в последний момент спохватился и выровнял машину.
– Я ничего не чувствую.
– Не отвлекайся!
Мелани развернулась на сиденье боком и обеими руками потянула его рубашку. Рубашка задралась, обнажая живот, слегка измазанный кровью, однако гладкий и невредимый. Мелани провела рукой по его животу, и Дэн резко втянул воздух.
– Похоже, кровь собачья. Тебя не задело.
Через несколько минут машина въехала на стоянку возле обшарпанной придорожной кафешки.
– Приехали, – сказал Дэн, указав на кафе. – Я слышал, здесь неплохие комплексные обеды. Закажи и на меня.
Он перегнулся через Мелани и распахнул ее дверцу. Их тела разделяла всего пара сантиметров пространства, которое вибрировало, словно магнитное поле. Интересно, увидятся ли они еще? Мелани на мгновение забыла свои подозрения и вышла из машины на ватных ногах. Оказавшись на твердой земле, она почувствовала, что у нее дрожат колени.
– Пожалуйста, будь осторожен.
– Приятно знать, что кто-то обо мне беспокоится. – Дэн обворожительно улыбнулся и подмигнул ей, потом захлопнул дверцу и сдал назад.
Мелани стояла и смотрела на недавно новехонький, а теперь потрепанный «хаммер», пока он не скрылся из виду.
Долан Рид не раз подумывал о самоубийстве. Он был из тех чрезмерно самолюбивых типов, кто не в состоянии смириться с поражением. И если благодаря своей беспринципности он редко проигрывал в бизнесе, то в личной жизни случались и неудачи. Отказ во взаимности вызывал у него приступы жалости к себе, которые, в свою очередь, наводили на мысли о том, чтобы надышаться выхлопных газов или затянуть на шее удавку. Когда жизнь давала ему пощечину, то Долан Рид не глотал оскорбление, а готов был послать к черту саму жизнь. Особенно если он мог обставить свой уход так, чтобы навредить той, которая его отвергла. Навредить Саре. Именно эта идея занимала его сейчас больше всего, когда он сидел за своим столом и размышлял о смерти. Не только своей, но и Сары.
Сара заслужила смертный приговор. Какая-то она ненормальная, у нее вместо сердца – черная дыра и никакой совести. Даже он это видел. То, что она сделала с ним, лишь один из маленьких успехов в ее долгой и успешной карьере: Сара сломала не одну жизнь. Не он первый пострадал из-за нее, но он станет последним. Не так уж трудно это организовать. В загородном доме у него хранилось ружье, которое как раз сгодится для такого случая. Тому, кто собирается убить себя, гораздо проще прихватить с собой кого-то еще. Не нужно ломать голову над досадными мелочами вроде алиби и бегства.
Ну что ж, так и сделаем. Два оглушительных выстрела в офисе посреди рабочего дня. Неплохой получится скандальчик – шума будет много. Вот если бы еще заполучить копии видеофильмов, снятых Сарой! Запустил бы их без звука на большом экране прямо напротив двери – и это стало бы первым, что увидят люди, когда ворвутся в кабинет. О, женушка будет рада до смерти! Вот ведь сучка! Она со стыда сгорит перед своими светскими знакомыми. Эти кассеты расстроят ее куда больше, чем его смерть. И чем больше Рид думал об этом, тем более незаменимыми для его планов становились видеофильмы – как бесподобная посмертная записка в картинках. Без такого завершающего штриха все пойдет коту под хвост. И не только из-за жены, но и потому, что он хотел показать всем, какая Сара на самом деле двуличная и низкая шлюха.
Ему не удалось придумать, как получить кассеты Сары, и он стал прикидывать иные варианты мести. Ужасно жаль отказываться от физического удовольствия прострелить Сару насквозь – так, чтобы вырвать сердце из огромной дыры в груди. А с другой стороны, не слишком ли это топорный способ, лишенный всякой изысканности? Неужели он, с его-то мозгами, не способен придумать что-нибудь более умное и изощренное? Что-нибудь долгое и мучительное.
И тут он вспомнил. Ну конечно! Лучше не придумаешь! Он захихикал про себя. У него тоже есть кое-какие кассеты, которые вполне можно пустить в дело. Не только Сара умеет пользоваться электронными средствами наблюдения. У него в кабинете стояла такая система, которой позавидовал бы сам Ричард Никсон.
Рид вытащил из кармана пиджака маленький золотой ключик и на коленках залез под рабочий стол. Приподнял кусок коврового покрытия, под которым оказалась маленькая дверца. Отперев замок, просунул руку вглубь, вытащил плотный конверт и снова закрыл тайник. Через секунду он уже сидел за столом, выбрав нужную кассету и запустив ее на магнитофоне, спрятанном в тумбочке.
Пришлось немного прокрутить вперед, чтобы добраться до того места, которое он искал.
«– …в жизни не делал ничего подобного!» – раздался его собственный голос. Черт, ну почему он всегда говорит в нос, словно у него насморк?