Стейси, безосновательно считавшаяся проблемным ребенком, осталась вне круга. Эрик, приехавший к матери, чтобы ухаживать за ней, вероятно, знал больше. Что рассказала ему Джоанна? Едва ли она призналась ему в своем грехе; скорее всего, просто сказала, что совершила поступок, за который Ричард ее не может простить.
— В конце концов, она совершенно правильно поступила, черт бы ее побрал, — с ненавистью прошипела Джуди.
— Она хотела, чтобы вы всё видели — это была ее последняя попытка попросить прощения.
Джуди пожала плечами. Провела пальцем по губам.
— А теперь уходите, Алекс. Я говорю серьезно.
Остановившись в дверях, я обернулся.
— Несмотря на все то, что Джоанна сделала вашей семье, вам ее семья была небезразлична. Вот почему вы направили Стейси ко мне.
— Это была роковая ошибка.
— Кто еще знает? — спросил я.
— Никто.
— Даже врач, занимавшийся с Бекки?
— Да, мы с Бекки пришли к выводу, что она сможет получить психологическую помощь, не вдаваясь в подробности. И не говорите мне, что мы поступили неправильно, потому что это не так. Сейчас Бекки совсем поправилась. Собирается поступать в медицинский колледж, изучать психологию. Случившееся осталось в прошлом, Алекс. Бекки стала сильнее — научилась состраданию. Из нее выйдет отличный психолог.
Я повернулся к двери.
— Алекс, вы тоже ничего не знаете. Этого разговора не было.
Я взялся за ручку.
— И вы были правы, — добавила она. — Я постараюсь, чтобы наши жизненные пути больше никогда не пересекались.
За две недели до Рождества я позвонил в управление ФБР и, не надеясь на удачу, спросил, могу ли поговорить со специальным агентом Мэри Донован.
Меня тотчас же с ней связали.
— Добрый день, доктор Делавэр. Чем могу служить?
— Я просто хотел узнать, есть ли у вас какие-нибудь успехи в поисках доктора Фаско.
— Что вы понимаете под словом «успехи»?
— Ну, вы его нашли? Помогли ему?
— Вы это серьезно?
— Насчет чего?
— Насчет того, чтобы ему помочь. Как будто у нас лечебница или что-то похожее на нее.
— Ну, нельзя забывать о чувстве товарищества, — сказал я. — Об уважении к былым заслугам доктора Фаско. Он никак не проявлялся?
Длительное молчание.
— Послушайте, — наконец сказала Донован, — я ответила вам только потому, что решила, что вы передумали. Но, как оказалось, я лишь напрасно потеряла время.
— В каком смысле передумал?
— Решили сотрудничать с нами. Помочь нам найти Фаско.
— Помочь? — усмехнулся я. — Как будто у меня лечебница или что-то подобное.
Опять молчание.
— По-моему, вы ответили на мой вопрос, — сказал я.
— Всего хорошего, доктор Делавэр.
Щелчок.
Я сидел, сжимая в руке трубку. Размышлял о том, как Алиса Зогби утверждала, что ее донимает налоговая служба, потому что она затронула интересы каких-то важных шишек. Скорее всего, это была ложь, прикрывавшая звонок от Роя Хейзелдена.
Но истину я уже никогда не узнаю.
За неделю до Рождества позвонила Стейси.
— Прошу прощения, — сразу же начала она. — С моей стороны было очень невежливо не ответить вам, но я была очень занята.
— Ничего страшного. Как у тебя дела?
— Гораздо лучше, честное слово. Я уже сдала предварительные экзамены, и меня приняли в Корнеллский университет. Знаю, что это очень далеко, и зимой там холодно, но там есть ветеринарный факультет, и, по-моему, это то, что мне нужно.
— Поздравляю, Стейси.
— Я пришла к выводу, что архитектура... у нее нет души. Все равно, спасибо за помощь. Большое спасибо.
— А как Эрик?
— С ним все в порядке. У папы тоже все хорошо, но он постоянно занят. Ему не нравятся визиты налоговой инспекции, он все время на это жалуется, но ведь на самом деле хорошо, что это его единственные неприятности, правда? Эрик переменил специальность. Выбрал психологию. Так что, как видите, вы все же оказали на него влияние. Мне очень жаль, что он с вами так обошелся.
— Ничего страшного.
Стейси рассмеялась.
— То же самое говорит Эрик. Ваша работа отчасти состоит в том, чтобы выслушивать оскорбления. В жизни Эрика мало места для чувства вины.
— Вот как, — сказал я, понимая, как сильно она ошибается.
— Вы слышали о семье Маниту? — спросила Стейси.
— А что с ними?
— Они продают свой дом и переезжают из Палисейдз. Пока сняли дом в Ла-Джолле. Судья Маниту уходит на пенсию, а доктор Маниту ищет работу на новом месте.
— Нет, не слышал.
— Они это не афишируют, — сказала Стейси. — Доктор Маниту как ни в чем не бывало ездил каждый день на работу, и вдруг на ограде появилось объявление о продаже, и понаехали грузовики. Бекки тоже переезжает. Она поступает в какой-то колледж в Сан-Диего. Все мои одноклассницы стремятся как можно скорее вырваться из дома, а Бекки остается со своими родителями. Мне передали, она говорит, что ей надо держаться ближе к дому.
— Некоторые люди так устроены, — сказал я.
— Наверное. Так или иначе, спасибо за все, что вы для нас сделали. Знаете, быть может, когда я получу диплом ветеринара, вы меня пригласите лечить вашего забавного бульдога. И я верну свой долг.
— Хорошо.
Стейси рассмеялась.
— Это было бы просто замечательно.