Строить из себя подручного.
Прибыв в Лос-Анджелес, Берк не смог подделать врачебный диплом, поэтому ему приходилось выдавать себя за финансового консультанта.
«В основном работаю с недвижимостью». Адрес в Сенчури-сити. Просто и со вкусом.
А основная база в Энчино. «Там, за холмом». Престижный район.
В Л.-А. можно жить только за счет улыбки и почтового индекса. Визитная карточка, которую Ульрих дал Майло, осталась на столе в Западном управлении полиции. Позвонив в справочную, я спросил номер телефона офиса Ульриха и был очень удивлен, когда мне его сообщили. Но когда я набрал этот номер, записанный на магнитофон голос ответил, что линия отключена. В Энчино ни Ульрих, ни Таня Стрэттон не проживали. Я расширил круг поисков, но не нашел их во всем Лос-Анджелесе с пригородами.
Таня. Больная девушка.
Знакомство с Ульрихом может окончиться летальным исходом.
Я посмотрел на часы. Шесть утра. Пробивающийся сквозь занавески свет известил о том, что солнце уже взошло. Если Майло провел всю ночь на месте преступления в Глендейле, сейчас он как раз вернулся домой для заслуженного отдыха.
Некоторые вещи могут подождать. Я позвонил ему домой. После первого же звонка трубку снял Рик.
— Что-то ты рано, Алекс.
— Я тебя разбудил?
— Нет. Я как раз собирался уходить на дежурство. А Майло уже ушел.
— Куда?
— Он не сказал. Вероятно, вернулся в Глендейл, где произошло двойное убийство. Майло торчал там до полуночи, вернулся домой, чтобы поспать четыре часа, проснулся в отвратительном настроении, принял душ, не распевая песен, и вышел из дома с еще влажными волосами.
— Маленькие радости семейной жизни, — сказал я.
— Это точно, — согласился Рик. — А я ощущаю себя нужным, только когда сходит с рельсов пассажирский поезд.
* * *
Майло рявкнул в трубку мобильного телефона.
— Стерджис.
— Это я. Ты где?
— В Малхолланде, — странным отрешенным голосом произнес он. — Таращусь на землю. Пытаюсь понять, не упустил ли я чего-нибудь.
— Сынок, я хочу внести хоть какую-то радость в твою убогую жизнь.
Я рассказал ему об Ульрихе.
Я ожидал, реакцией Майло будет шок, грязное ругательство, но его голос оставался безучастным.
— Странно, что ты заговорил об этом.
— Ты сам до всего дошел?
— Нет, но у меня как раз возникли кое-какие подозрения относительно Ульриха. Я поставил машину там же, где стоял фургон, и начал осматривать место преступления. Как только солнце поднялось над горами, лобовое стекло словно превратилось в зеркало. Отраженный свет буквально ослепил меня, я не смог ничего рассмотреть внутри машины. Ульрих утверждал, что они с девушкой обнаружили Мейта сразу после восхода солнца. По его словам, заглянув в заднее окно, он увидел труп. Конечно, это произошло неделю назад, и окна фургона расположены выше, но, по моим расчетам, угол солнечных лучей изменился незначительно. Я собирался подождать еще с четверть часа и узнать, исчезнут ли блики. Само по себе это ничего не значит, быть может, Ульрих не запомнил всех подробностей. Но после того, что ты сказал... Я оставил адрес этого ублюдка в управлении. Сейчас запрошу данные на него и на эту Стрэттон. Пора заглянуть к ним в гости.
— Возможно, Таня Стрэттон в опасности.
Я объяснил Майло, почему так думаю.
— Она больна? — спросил Майло. — Похоже, ты прав; она мне тоже показалась не слишком здоровой. Тем больше причин навестить их.
— Как ты собираешься разговаривать с Ульрихом?
— Пока что у меня нет никаких данных для задержания, Алекс. В первую очередь я собираюсь наведаться к нему прямо в логово. Моя отговорка — я хочу узнать, не вспомнили ли они каких-нибудь новых подробностей. Потому что мы зашли в тупик — Ульриху ведь это понравится, верно? Глупые полицейские обращаются к нему за помощью.
— Понравится, если он в это поверит, — сказал я. — Но он очень умен. У него обязательно возникнет вопрос, почему теперь, после ареста Ричарда, ты приходишь к нему в гости в воскресенье утром.
Молчание.
— А что если я намекну, что в деле возникли определенные сложности, — я не могу о них говорить. Ульрих поймет, что я имею в виду Зогби, но я не стану торопиться подтверждать его догадку. Мы будем ходить вокруг да около, и я буду следить за его глазами и ногами. Быть может, Стрэттон подаст голос. Возможно, я поговорю с ней отдельно.
— Неплохая идея. Хочешь, чтобы я был рядом с тобой?
Тишина, нарушаемая треском электрических разрядов. Наконец ответ.
— Да.
* * *
Когда я зашел в спальню, Робин уже сидела в кровати и протирала глаза.
— Доброе утро.
Поцеловав ее в лоб, я начал одеваться.
— Который сейчас час? Ты давно встал?
— Еще рано. Только что. Встречаюсь с Майло в Малхолланде.
— О, — сонно произнесла Робин. — Что-то случилось?
— Возможно, — сказал я.
Она широко раскрыла глаза.
— Новая улика, — ответил я на ее немой вопрос. — Ничего опасного. Работа для мозга.
Робин протянула руки, и мы обнялись.
— Ты его береги, — сказала она. — Свой мозг. Он мне очень нравится.
Машина Майло с работающим двигателем стояла на дороге ниже того места, где произошло убийство. Майло нетерпеливо барабанил пальцами по рулевому колесу. Поставив свой «Севиль» в нескольких ярдах, я сел к нему в машину. Майло был одет в тот же самый серый костюм, теперь выглядевший на десять лет старше. Поехав по Малхолланду на восток, мы свернули на Глен и направились вниз в долину.
— Откуда ты узнал адрес? — спросил я.
— В отделе регистрации транспортных средств. БМВ Ульриха там не значится — вообще ни одной машины на его имя. Но у Стрэттон есть двухлетний «Сатурн». Она живет на бульваре Милбанк. Это в Шерман-Оукс, а не в Энчино. Еще дальше на восток.
— Зачем говорить правду, когда можно солгать?
— Обставил мизансцену... Он это обожает, да?
— Позаботился обо всем до мелочей, — сказал я. — Помнишь, Ульрих говорил, что на месте преступления не было никаких других следов, кроме его собственных и следов Стрэттон? Он убрал за собой, но на тот случай, если что-то все же упустил, у него появилось законное оправдание.
— Столько лет... дирижер хренов! — Оторвав руку от руля, Майло воздел ее к потолку. — Господи, дай мне возможность засунуть этому ублюдку в задницу его собственную палку!.. Какие у тебя еще дельные мысли?