Теперь Горану предстояло выяснить, что явилось причиной его смерти…
Если бы Горан узнал, что в Бостоне находятся еще двое участников Игры, ему бы это очень не понравилось.
Себастьен прилетел из Швейцарии около шести утра. Приехал в отель «Бельвью», выяснил, в каком номере остановилась Таня. Отпереть дверь тоже труда не составило. Он зашел в темную спальню. Таня пошевелилась в постели и села, протерев глаза. Увидев его, потянулась. Они страстно поцеловались.
У Себастьена отлегло от сердца. Он наклонился обнять ее и в ответ получил сильную пощечину.
— Скотина! Не мог предупредить, что уезжаешь? Идиот!
Себастьен сел на постель. Обиженно потер щеку. Почти месяц не виделись, и на тебе.
Она встала с постели.
— Таня, прости. Я был не в себе. Не соображал, что делаю. Разговор с Магистром сильно на меня подействовал.
— Врешь!
Себастьен сделал еще заход:
— Ну извини же. Или ты хочешь, чтобы я ушел?
— Да, уходи.
Таня исчезла в ванной комнате. Он последовал за ней.
— Таня, ну хватит. Мы будем работать вместе.
— Нет, не будем.
Она встала под душ.
— Таня. Прости, пожалуйста. — Не дождавшись ответа, Себастьен вскинул руки. — Да, ты права — я скотина. Полная скотина. Скотина в десятой степени. А теперь прости.
Она молча мылась.
— Таня…
Широко улыбнувшись, Себастьен распахнул дверь душевой кабины и втиснулся рядом с ней. Как был, в костюме и туфлях. Сильно прижал ее к кафельной стене. Таня попыталась отстраниться, но бесполезно. Настойчивость Себастьена принесла плоды. В конце концов она поцеловала его и начала развязывать галстук, правда, предварительно облив шампунем и еще какой-то жидкостью.
— Ты скотина в двадцатой степени.
Через полчаса они вернулись в спальню. Себастьен с полотенцем в руках смотрел на Таню. Она сидела на постели, по-прежнему голая, вытирала ноги. Восхитительное зрелище. Когда Таня надела лифчик и наклонилась, Себастьен поцеловал ее в плечо.
— Себастьен, ситуация действительно серьезная. Ты это осознаешь?
— Да, конечно.
Таня пожала плечами:
— Нет, не осознаешь. И перестань быть болваном и смотреть на меня, словно сгораешь от любви. Я тебя еще не простила. Так что слушай. У нас появилась уникальная возможность встать у руля Колледжа.
Таня начала одеваться, а Себастьен лег, откинувшись на подушки, восхищаясь ее дивной фигурой.
— Потрясающая возможность, — продолжила Таня. — Взять в руки огромную власть.
— Я согласен.
Таня вставила в уши серьги и повернулась к Себастьену:
— Я хочу услышать от тебя, что ты думаешь обо всем этом, не валяя дурака.
— Хорошо.
Правильно, нужно расставить все точки над i. Сейчас его тон в виде исключения был серьезный. Да, он пришел к выводу, что Колледж более влиятельное и комплексное учреждение, чем казалось раньше. Оно не менее загадочно, чем китайская шкатулка. По его мнению, Колледж очень ловко манипулирует информацией. Можно усилить одно государство, ослабить другое. Все зависит от воли Магистра. И его деятельность не ограничивается одними советами. Он может по своему желанию менять политику в мировом масштабе.
Таня внимательно слушала.
— Понимаешь, когда я стал Коллегой, в первой беседе со мной Магистр упомянул, что Колледж никогда не злоупотреблял властью. Но это лукавство. Колледж не сдерживают никакие категорические императивы, как, например, католическую церковь. Он может использовать власть как заблагорассудится. Я говорю «Колледж», а имею в виду Магистра. Все определяет он. И эта Игра тому подтверждение. Не сомневаюсь, что у Колледжа есть конечная цель, поставленная еще его основателем. Исподволь подчинить мир своей воле. Нет, правительства будут существовать, но лишь для виду. А все решать станет Магистр. Этакий глобальный серый кардинал. К этому в конце концов все придет.
Таня приблизилась к окну, раздвинула шторы и повернулась к Себастьену. При утреннем свете она была такой красивой, что Себастьен почти в нее влюбился.
Она села в кресло.
— До недавнего времени я даже и в мечтах не держала, чтобы стать главой Колледжа. Настолько это выглядело нереально. И вот подобную возможность мне предложили.
— Так ты решила стать Магистром? — медленно проговорил Себастьен, садясь на кровать.
— Да, — ответила Таня. — Ты разочарован? Но я имею такое же право, как все остальные.
— Конечно, — согласился Себастьен.
— Выходит, мы соперники?
— Вроде бы, — усмехнулся Себастьен. — Но это не означает, что мы не должны сотрудничать. До конца Игры еще далеко. — Он на секунду замолчал. — Сообща действовать безопаснее. Мы же не хотим, чтобы с нами случилось то же, что с Рексом.
— Думаешь, его убили? — В глубине души Таня надеялась, что Себастьен рассмеется и станет убеждать ее в обратном.
— Да. Момент был выбран очень подходящий.
— Как страшно! — Таня поежилась. — Себастьен, ты меня любишь?
— Конечно. — Он встал, прижал ее к себе. — А теперь пошли позавтракаем.
Они положили себе в тарелки еды и сели за столик у окна.
— Послушай, — Таня внимательно посмотрела на Себастьена, — поскольку мы решили работать вместе, я должна рассказать тебе кое-что.
— Я тоже. — Он отвернулся от окна и улыбнулся: — Пора признаний. Давай это отметим. Налей себе томатного сока.
— Себастьен, я взломала компьютер Рекса и наткнулась на интересную записку.
— Что ты говоришь? — Он был уверен, что Таня взломала и его компьютер. Наверняка. Хитрая, ничего не скажешь. Ее не следует недооценивать.
Таня вдруг пожалела, что завела этот разговор. Она не собиралась рассказывать Себастьену все. Он не поймет и станет ревновать даже к мертвому. Ее удерживало также и то, что в своем послании Рекс предупреждал, чтобы она не доверяла никому. Но ведь они договорились действовать сообща.
— Понимаешь, там всего-то было несколько слов. Он напечатал их, видимо, для памяти, сразу после ужина с Магистром. Это меня насторожило. Там было сказано буквально следующее: «Бостон. Городская библиотека. Зал периодики. Макс Стантон».
Себастьен закончил намазывать маслом тост.
— Значит, Рекс знал что-то об Игре и сцену тогда у Магистра устроил неспроста. — Сам он уже давно пришел к этому заключению.
— Так вот, — продолжила Таня, — последние несколько дней я провела в библиотеке, в зале периодики. Там хранятся газеты, выходившие в США с незапамятных времен. Я просмотрела большинство ежедневных газет за последние двадцать лет. О Стантоне я ничего не нашла.