Впрочем, у Василисы не осталось выхода: со всех сторон на нее надвигались шестеренки, и вблизи их зубчатые края казались невероятно острыми. Но хуже всего было другое: металлический шелест нарастал, превращаясь в свистящий, режущий, до ужаса неприятный скрежет.
Спасения не было. Василиса уже готова была запаниковать, как вдруг заметила узкую полосу света — в левой стороне, между двумя часовыми колесами с мелкими зубчиками, выглядевшими не такими опасными, как остальные. Недолго думая она нырнула в образовавшийся просвет.
К счастью, интуиция ей не изменила: как только Василиса вылетела за пределы страшной механической западни, скрежет прекратился, а сама она распласталась на чем-то мягком, похожем на пушистый шерстяной ковер. Где-то рядом тикали часы, и сейчас их монотонный, умиротворяющий стук показался Василисе лучшей музыкой в мире.
Некоторое время девочка так и лежала, абсолютно не двигаясь — после перенесенных испытаний тело требовало покоя.
Но вот вспыхнул яркий свет.
Василиса осторожно подняла голову и осмотрелась. Эта комната чем-то напоминала библиотеку какого-нибудь дворца: высокие шкафы из темно-красного дерева, с тысячами корешков толстых книг в золоченых переплетах, тускло проглядывающих из-под стекла затемненных дверец, старинные ветвистые канделябры с несколькими десятками свечей на тонких ногах, полуночно-синие обои и высокие стеклянные лампы с живым огнем внутри. Посреди стены находился камин, украшенный позолоченной гипсовой лепниной, над его полкой висело огромное зеркало в тяжелой раме из золотых виноградных гроздей.
Справа от камина, облокотившись на резную спинку стула, стоял высокий, подтянутый мужчина в идеальном черном фрачном ансамбле и с интересом рассматривал Василису. Одежда этого человека выглядела донельзя старомодной: высокий белый воротник рубашки подвязан матово-серым платком, из-под отглаженных брючин со шнуровкой на боку выглядывают узконосые черно-белые туфли. А на каминной полке — вот чудеса! — спокойно лежит черная шляпа-цилиндр, похожая на те самые шляпы, из которых фокусники обычно вытаскивают кроликов. В левой руке мужчина держал длинную черную трость с набалдашником в виде матово-зеленого драгоценного камня, а в правой — тяжелые на вид, округлые золотые часы на длинной цепочке.
— Извини, дорогая, за это маленькое неудобство, — приятным мягким баритоном произнес мужчина, щелчком захлопывая крышку часов и пряча их в карман светло-серого бархатного жилета. — Я немного ускорил твое появление, чтобы иметь возможность поболтать наедине, без лишних свидетелей. Все-таки мы родственники и можем иметь свои маленькие семейные тайны.
— А вы кто? — Василиса с любопытством разглядывала этого человека. Почему-то она совсем не боялась его, хотя мужчина выглядел сильным, уверенным, привыкшим к беспрекословному подчинению. Да и, признаться, больше всего поражал его острый и цепкий ястребиный взгляд светло-зеленых глаз на худом, остроносом лице. Еще не зная ответа, Василиса была уверена, что перед ней или отец Нортона-старшего или его дядя, сходство казалось изумительным.
— Так вот ты какая, Василиса Огнева… Рад наконец-то познакомиться с тобой, правнучка.
Правнучка? Василиса взглянула на него с недоумением: по виду мужчина тянул на ровесника Нортона-старшего, уж точно не на дедушку… Сомнений быть не могло: она все-таки попала в прошлое, а значит, этот человек и есть тот часодей, в гости к которому вел их всех Астариус.
— Позвольте представиться, юная леди, Родион Хардиус Огнев. Я твой прадед — человек из прошлого, часодей, мастер и изобретатель, изгнанник Астрограда, в чем-то даже преступник и негодяй. Да-да, моя биография имеет криминальные страницы… Впрочем, подвиги твоего родного отца дадут фору всем моим приключениям.
— А-а, так это вы открыли секрет зачасования человека, — протянула Василиса, припоминая страницы из учебника по Хронологии. — А еще вы придумали уникальный способ расширения пространства и еще что-то очень важное…
Родион Хардиус заложил руки за спину и, покачавшись на носках, изрек:
— Мда… Приятно, что меня не забыли в будущем. Особенно радостно, что собственная правнучка даже слышала обо мне что-то важное. — Он строго, без улыбки взглянул на нее, и Василиса тут же выпрямилась в струнку. — Но вернемся к более насущному… Я передал Астариусу просьбу встретиться с тобой. Наконец-то он согласился, но лишь после того, как я пообещал помочь тебе разобраться с часовым флером. Он никогда не доверял мне, этот хитрец… Надеюсь, ты простишь мне мой трюк, я специально создал временную петлю — небольшое ответвление от вашего пути, на разгадку которой у Астариуса уйдет минут тридцать… Хотя нельзя его недооценивать, никак нельзя… Надеюсь, он не сразу догадается, что ты исчезла.
— Вы так уверены, что мое отсутствие не будет замечено? — полюбопытствовала Василиса.
— Я надеюсь! Понимаешь ли, твои спутники видят сейчас двойника Василисы Огневой… Главное, чтобы они с тобой не заговорили, потому как вряд ли ты сможешь ответить. Двойник — это тень, всего лишь визуальный образ. — Разом теряя всю свою строгость, Родион Хардиус вдруг подмигнул Василисе. Она улыбнулась в ответ — ей понравился хулиганский энтузиазм прадеда. — Впрочем, предлагаю поспешить. Покажи мне свой часовой флер. Скажем, вызови дыхание времени для вот этой табакерки. — Родион Хардиус протянул ей плоскую изящную коробочку с выгравированным на крышке циферблатом. — Хочу посмотреть, на какой ты стадии.
— Дыхание времени? — озабоченно пробормотала Василиса, покрутив табакерку в пальцах. Оставалось надеяться, что прадед говорит о мантиссах…
Вначале она быстро вызвала часовой флер — табакерку окутал шлейф из разноцветных цифр. Потом достала медальон-тиккер, раскрутила его и лишь тогда начала осторожно отматывать время — уходить в прошлое вещи. Вскоре появились первые теневые картины: вот какая-то молодая красивая женщина в пышном платье дарит табакерку самому Родиону Хардиусу, а он в ответ целует ей руку… А вот он сам выкидывает табакерку в окно, разбивая красивый витраж… А вот часовая мастерская — наверное, табакерка поломалась при падении…
Василиса гордо оглянулась на прадеда, но тут же поникла: судя по всему, Родион Хардиус был страшно недоволен. Он гневно сощурил светло-зеленые глаза и лишь качал головой, изредка неодобрительно цокая языком.
— Неужели в ваше время совсем забыли о часовом флере? — Он раздраженно вздохнул. — Первая серьезная ошибка — ты действуешь на расстоянии. Если вещь маленькая — надо просто сжать ее в ладони, вращая тиккер непосредственно над ней. Тогда часовой флер сможет проникнуть в самую душу вещи!
— Мне об этом никто не говорил, — озадаченно протянула Василиса. — Но я только начала использовать тиккер, поэтому…
— Но что самое неприятное, — беспардонно перебил Родион Хардиус, — самые правильные мантиссы давно убежали.
— Что, простите? — опешила Василиса. — А разве они… бегают?
Родион Хардиус посмотрел на правнучку таким уничижительным взором, словно она поинтересовалась у него, какую форму имеет Земля.