Какие же они эгоисты, подумала Вэнди. Они кричали друг на друга, оскорбляли друг друга, но никто из них даже не подумал о ней.

Хорошо же. Если они хотят быть эгоистами, пусть будут, только без нее. Пусть знают, что она тоже человек, что у нее есть свое мнение. Пусть увидят, что она ушла, и тогда поймут, какие они эгоисты.

Она вернулась в свою комнату и собрала рюкзак. Затем на цыпочках спустилась вниз и выскользнула из двери, направляясь в парк.

В другой части города мать Коди Роча выталкивала его из дома. Один из соседей собирался везти детей в парк. Не туда, где нашли тело, а где было весело — где были качели, турники и тетербол.

Коди не хотел идти. Ему было не по себе. Но мать сказала, что он никогда не справится со всем этим, если не выйдет из дома и не будет делать то, что делают все, и играть, как все нормальные дети.

В соседский минивэн уже набилось с десяток детей. Он чувствовал себя спокойно с ними и со взрослым. Коди оглянулся и посмотрел на мать, а потом забрался в минивэн. Ему и в голову не пришло, что он может никогда не вернуться домой.

Глава шестидесятая

Энн отказалась от поездки в Санта-Барбару за покупками и встречи с друзьями Фрэнни.

— Хватит с меня развлечений на одну неделю, — сказала она, когда они распрощались, выйдя из ресторана. — К тому же мне надо подумать, что делать с Томми.

Фрэнни нахмурился.

— Прошу тебя, не лезь в неприятности. И пообещай мне: если ты сегодня не занята — а под занятостью я имею в виду безудержный секс с Винсом, — что зайдешь и будешь смотреть со мной «Золотых девчонок».

— «Золотых девчонок»? — Энн вскинула брови. — А потом мы поиграем в маджонг?

— Прекрати святотатствовать над моим любимым шоу.

— И в мыслях не было. — Энн чмокнула его в щеку и пообещала позвонить.

Фрэнни направился к парковке. Энн прошлась до площади, думая, что какой-нибудь шопинг позволит ей отвлечься от мыслей о Томми Крейне… при условии, что в голову не проберутся мысли о Винсе. Легко сказать.

Занятая своими размышлениями, она едва не прошла мимо Питера Крейна, не заметив его. Он снимал плакат с фотографией Карли Викерс и надписью «Розыск» с двери офиса.

— Ее нашли? — с надеждой спросила Энн.

Крейн остановился с плакатом в руках.

— Да. Нашли так же, как и Лизу Уорвик.

— О нет…

— Она жива. Это целая история.

Энн смотрела на плакат с Карли Викерс, который Питер Крейн держал в руках, рассказывая ей о том, что слышал. Женщина на нем выглядела смущенной, но счастливой. Как любой человек, Энн читала историю Карли в газетах. Эта молодая женщина приложила много усилий, чтобы преодолеть превратности судьбы. Золотой кулон с символом Томасовского центра в виде женщины, победно вскинувшей руки, говорил о том, сколь многого ей удалось достичь. А теперь ей предстояло бороться, чтобы просто остаться в живых.

В свете истории Карли Энн стало стыдно за ничтожные переживания о собственной жизни.

— Хорошо, что я вас встретила, доктор Крейн, — сказала она. — Думаю, возникло некоторое недоразумение, и я бы хотела все исправить.

Бог знает, что его жена наговорила ему. Самое лучшее, что могла сделать Энн, — прояснить ситуацию.

— Конечно, — произнес Крейн. — Может быть, мы зайдем ко мне в офис?

Он открыл дверь, проводил ее внутрь и запер дверной засов. У Энн екнуло сердце.

— Чтобы не было непрошеных гостей, — объяснил он.

По всей видимости, они были одни. Секретарши не было, нигде не горел свет, кроме огромного аквариума в приемной.

— Вы не работаете по субботам? — спросила она, чувствуя себя некомфортно.

— Только в крайнем случае, — ответил он, нагибаясь, чтобы забрать почту, которую кинули через прорезь в двери. Только сейчас Энн заметила, что он был одет в джинсы, джинсовую рубашку и кеды. — Я пришел, чтобы выполнить кое-какую бумажную работу. Может, присядем?

Он жестом пригласил ее пройти в приемную, где они уселись в уютные кожаные кресла.

— Детективы просили меня задать несколько вопросов детям про то, как они нашли труп, — начала Энн, переходя сразу к делу. — Эти вопросы мне показались совершенно безобидными, но…

— Вам не нужно извиняться, мисс Наварре, — сказал он. — Мне это показалось несколько странным, тем более, что спрашивали вы, но, как вы сказали, вопросы были безобидные.

— Миссис Крейн так не считает, — возразила Энн. — Я столкнулась с ней вчера после вигилии. Она была очень расстроена. Сказала, что Томми теперь из-за меня считает, что вы подозреваемый. Я не представляю, каким образом он мог так решить. Я совершенно точно так не думаю.

— Рад это слышать, — очаровательно улыбаясь, сказал Крейн. — Люди и так достаточно боятся дантистов, чтобы еще думать, что они — серийные убийцы.

Энн немного расслабилась.

— В самом деле, я не обиделся, — продолжил он. — У Джанет гораздо более уязвимое самолюбие. Ей было трудно справиться со всем, что случилось на этой неделе. Я знаю, что с ней нелегко.

— Честно говоря, не буду вас разубеждать, — призналась Энн. — Никто из нас не чувствует себя нормально, столкнувшись с необходимостью справляться с такими вещами. В школе все стараются изо всех сил, чтобы не пасть духом.

— Я знаю, — сказал Крейн, — по-моему, вы проделали отличную работу, учитывая обстоятельства. Я ценю, что вы проявляете такую заботу о моем сыне, мисс Наварре.

— Благодарю вас.

— Что же касается моей жены… Джанет — такой человек, который должен постоянно все контролировать. И, в общем, у нее есть на то причины. Я, конечно, не могу распространяться, но ей пришлось многое пережить в молодости, и во время стресса… Она не всегда умеет держать себя в руках.

Энн не хотела проявлять понимания к Джанет Крейн. Мало ли что ей пришлось пережить в молодости — тем не менее она взрослый человек и должна вести себя не так, как делала это до сих пор. Однако Энн она не интересовала.

— Я беспокоюсь за Томми, — призналась она. — Я боюсь, что каким-то образом предала его доверие.

— Томми о вас очень высокого мнения.

— Я бы чувствовала себя лучше, если бы смогла сама убедиться в этом. Я бы очень хотела поговорить с ним с глазу на глаз. Как вы считаете, мы могли бы это устроить, не расстраивая миссис Крейн?

Он подумал над ее предложением, сознавая очевидную выгоду для Томми и риск навлечь на себя гнев жены.

— Посмотрим, что можно сделать. Могу я вам позвонить?

— Конечно. Я была бы вам очень благодарна.

— Мне жаль, если Джейн причинила вам неприятности.

— Ничего, — сказала Энн, поднимаясь. Ей было очень жаль его и Томми. Джанет Крейн налетела на нее, но Энн могла отправиться домой. А Питеру Крейну и его сыну приходилось жить с этой женщиной под одной крышей. Самое главное — Томми.