Он сидел, постепенно погружаясь в белую мглу.
Позади него послышался чей-то голос.
— Сэр?
Том покачал головой, зная, что деться ему некуда. Он был весь в крови, под ногами что-то хрустело. Наконец он повернулся, зная, что сейчас произойдет, но не представляя, каким образом это может уложиться у него в голове.
— Сэр?
И вдруг все изменилось. Он судорожно дернулся и понял, что все еще сидит на своем стуле в полицейском участке, очень далеко от Лос-Анджелеса. Горел яркий свет, он был закутан в одеяла, и примерно в ярде от него на полу стоял маленький обогреватель, от которого тянуло теплом. Это что-то новое, подумал он. Этого он не помнил.
Новым был и человек, стоявший по другую сторону стола. Том моргнул.
— Который час?
— Три с небольшим, сэр, — ответил человек. Он был намного старше Фила, выше и шире в плечах и вообще крупнее во всех отношениях. Он сел на стул напротив.
— Кто вы?
— Моя фамилия Коннелли. Я здесь работаю.
— Понятно. — Том неожиданно широко зевнул. — Мне, собственно, немного жарко.
— Мой помощник говорит, что доктор велела держать вас в тепле. Именно это мы и делаем. Если только, конечно, вы не считаете, что для вас лучше было бы провести ночь в больнице. Мне лично кажется, для этого есть причины.
— Я прекрасно себя чувствую, — ответил Том.
Коннелли облокотился на стол и посмотрел на него.
— Вы уверены?
Сейчас, когда Том немного пришел в себя, ему стало ясно, что Коннелли вовсе не горит желанием с ним подружиться. И он вовсе не относится к нему как к человеку, чудесным образом спасшемуся из заснеженного леса.
— Уверен, — сказал он тем же тоном, которым обычно разговаривал на деловых встречах, когда нужно было убедить клиентов, что они получили именно то, что им требовалось, хотя на самом деле оно явно не имело ничего общего с тем, что обсуждалось ранее.
Прошло немало времени с тех пор, как он говорил в подобной манере, впрочем, не больше двух недель, и, несмотря на то что голос его звучал хрипло, тон оставался тем самым.
— Спасибо вам за заботу.
— Хорошо, так почему бы вам не рассказать мне вашу историю?
— Эл, он уже рассказывал. — В комнату вошел Фил с двумя чашками кофе.
Коннелли не обратил на слова помощника никакого внимания, откинувшись на спинку стула и продолжая смотреть на Тома.
— Меня зовут Том Козелек, — начал Том. — Я… в отпуске. Три дня назад, кажется так, я поехал в горы. Остановился у начала тропы, не помню, как называется то место.
— Говардс-Пойнт, — кивнул полицейский. — Вашу машину отбуксировали оттуда вчера днем. По крайней мере, ваше появление разрешило эту небольшую загадку.
— Верно. Ну так вот, я остановил там машину и пошел прогуляться.
— Прогуляться, — снова кивнул Коннелли. — Что у вас было с собой?
— Думаю, вы знаете, — холодно буркнул Том. — Я вижу на столе свой рюкзак.
— Да, знаю, — сказал полицейский. — Не знаю, была ли у вас возможность смотреть телевизор, пока вы были здесь, но в это время года каждый час передают сообщения о том, что от гор стоит держаться подальше, если только вы точно не знаете, что собираетесь делать, и имеете соответствующее снаряжение. Вы, похоже, не смотрите телевизор, мистер Козелек?
— Мне было немного не до того.
— Ясно. — Коннелли снова кивнул. — И где же вы побывали?
— Возвращаясь назад, — сказал Том, — я заблудился. У меня были карты, но я случайно забыл их в машине. Когда я отправился в путь, я был немного пьян, и обычно у меня хорошо развито чувство направления, но шел снег, я свалился в ров и, честно говоря, заблудился по-настоящему. Я пытался выйти обратно к дороге, но, видимо, заплутал и на самом деле лишь от нее удалялся. Потом я нашел что-то вроде тропы и пошел по ней, но она тоже, похоже, вела в никуда.
— Видимо, старая просека, — сказал Фил. — А может быть, даже часть старой горной дороги. Обычно о том, что она когда-то там была, можно сказать лишь потому, что деревья растут немного реже.
Коннелли медленно повернул к нему голову, и помощник замолчал. Шериф снова посмотрел на Тома.
— Слушайте, какие у вас проблемы? — спросил Том.
— У меня? Никаких. Продолжайте, пожалуйста.
Том преднамеренно тянул время, прихлебывая кофе.
Коннелли начинал его всерьез раздражать. Все они в конечном счете оказывались одинаковыми. Каждый настолько гордился своим положением, будто в их жизни и впрямь никогда не возникало затруднительных ситуаций.
— Я просто шел и шел, — продолжил он. — Я не знал, где я. А потом в последнюю ночь я наконец нашел дорогу. Немного постоял, рассчитывая, что кто-нибудь проедет и меня подберет, но шел снег, и никого не было. Тогда я пошел пешком и к утру добрался сюда.
— Неплохое приключение, мистер Козелек, — заметил Коннелли. — Вы, наверное, рады, что все закончилось, и хотите поскорее вернуться домой?
— Не прямо сейчас, — сказал Том, стряхивая с себя два верхних одеяла — не только потому, что ему было слишком жарко, но и потому, что подобный вид отнюдь не способствовал серьезному отношению со стороны шерифа. — Сначала мне нужно кое-что сделать здесь.
— И что же?
Том посмотрел ему в глаза.
— Я возвращаюсь в лес. — Он глубоко вздохнул и приготовился сказать то, что, как он знал, не забудет до конца жизни. — Когда я был там, я кое-что видел. Кое-что очень интересное.
Он снова сделал паузу, наслаждаясь мгновением.
— Снежного человека, так?
Том ошеломленно уставился на него.
— Откуда вы знаете?
Коннелли вежливо улыбнулся.
— Когда вы оказались здесь, вы несколько раз упомянули об этом моему помощнику. И доктору, судя по всему, тоже. Собственно говоря, насколько мне известно, это первое слово, которое вы произнесли, приковыляв в город. Прежде чем упасть.
У Тома пересохло во рту, кровь прилила к щекам. Он ничего об этом не помнил. Вот черт.
— Ладно, — сказал он. — Я так и знал. Но я видел его. Я видел снежного человека. Он стоял прямо надо мной. Я его видел.
— Вы видели медведя, мистер Козелек.
— Нет. Я тоже так подумал, но это был не медведь. Он не был похож на медведя. И вы знаете, как пахнут медведи?
— Не могу сказать, поскольку никогда не оказывался рядом с медведем. Они весьма разборчивы.
— От этого пахло просто ужасно. По-настоящему жутко. И еще я видел следы.
— Вот как?
— Да, так, черт побери. Хотите думать, будто я видел медведя — пожалуйста. Но я видел следы. Целую цепочку следов, шедших от того места, где я был.