Мальчик поглядел в окно на дом фигурантки, сбегал на двор по малой нужде, вернулся и приступил к очень легкому завтраку. А в семь тридцать Королева выехала на своей красавице из гаража, открыла брелочком ворота, автоматика у нее наличествовала, и покатилась по проспекту Основателя к Столичной трассе. А Пастух с Мальчиком легкой трусцой добежали до машиненки и – вдогонку.
Догнали скоро. Хотя на трассе Королева держала сто двадцать и более. Нарушала то есть. Машиненка у Пастуха пусть и невзрачной гляделась, но мотор у нее был вполне пламенный. Как в старой песне.
Хотя песня – про самолеты…
В Западный аэропорт прибыли аж за двадцать минут до прилета рейса из Города-на-Левом-Берегу. Королева бродила по залу прилетов, почему-то нервничала, выглядела – супер, перелетные мужики – из тех, что вечно «на чемоданах», – глаз не сводили с нее. Опять как в песне – в старой песне Тихого Поэта.
И что самое смешное, рейс прибыл вовремя.
Младшая сестра Королевы оказалась молоденькой, она даже не смотрелась на паспортные двадцать с копейками, она выглядела школьницей – тоненькой, с двумя рыжими косичками, с заплетенными в них красными лентами, в каком-то невероятно пионерском, как Пастух определил, платьице, в сандаликах с ремешками – ну, прям, вот скоро дом она покинет, вот скоро вспыхнет гром кругом, как определил ей некогда тот же Тихий Поэт.
Она увидела сестру, бросилась к ней, обхватила руками, повисла на шее, лепила поцелуи – куда попадет: в губы, в нос, в щеки… А мать – тоже, кстати, абсолютно на младшую дочь похожая, или, точнее, наоборот – стояла рядком и улыбалась ладком. Ждала очереди. А дождалась – поцеловала старшую дочь раз в щеку, два в другую, этим и ограничилась. Спросила что-то.
Королева показала куда-то назад, где на стоянке осталась ее спортивная красавица. И они легко, держась за руки, устремились к выходу, а мать, как самая разумная, прихватила большую, но явно нетяжелую дорожную сумку на колесиках, с которой они прилетели.
– Во, блин, – сказал Мальчик, – бывают же совершенно счастливые люди! Ты как, Пастух?
Бессмысленный внешне вопрос на деле имел очень емкий смысл.
– Согласен, – ответил Пастух. – Чтоб мне так жить!
– Слабо нам, – подвел итог невнятному диалогу Мальчик.
Хотя для них обоих он, диалог, был отчетливо внятен. Что Бог отнял, того ни в лавочке, ни в супермаркете не прикупить. А тут – не отнял. А даже – наоборот.
Поехали они, Пастух в том и не сомневался, в столичную квартиру. Это было, как любил говорить Брат, совсем не гут. Войдут они в подъезд, поднимутся на лифте на восемнадцатый этаж с видом на Столицу-реку и как их отслеживать? Телескоп купить? И мухой снять хатку в доме-близнеце бок о бок и на том же восемнадцатом? Замаешься пыль глотать, снимая там площадь! Что дорого – не суть важно. А вот что бабушки какой-никакой или толстой тетки обычной там не будет – это как к гадалке не ходи. А будет там для клиентов риэлтерское агентство, казенный договор, печать туда, печать сюда – с публичным приездом в Столицу вас, господин Пастух с малым ребятенком…
Вообще-то, прослушка здесь нужна.
В машине приборчик есть, хороший приборчик, но, чтоб его поставить, надо в квартиру войти. В качестве кого? Электромонтера? Водопроводчика? Мужика, который ищет некую, допустим, Лялю и адресом ошибся?..
Детский сад и, по-любому, засветка на финише.
Мальчика туда послать, чтоб он «жучка» незаметно прицепил? В качестве кого послать? В качестве юного почтальона, перепутавшего адрес? Пустое…
Странно, но Пастух почему-то не хотел никуда и ни за чем посылать Мальчика. Почему – сам не знал. Но не хотел. А хотел, чтоб Мальчик никуда из виду не отлучался. Почему хотел – не ведал. А он отлучался. Несанкционированно. Мимо Пастуха. А Пастуху это нужно? Не нужно. Его бойцы – там, прежде, – никогда никуда самостийно из группы не отлучались. Не принято было. Потому что опасно. И для того, кто отлучится, и для тех, кто останется…
Вот сомнение какое-то вдруг и всплыло и осело легким осадочком. Хороший Мальчик, да. Но, как Батя говорил, хороший-то хороший, да с прохорошью. Претензий формально – ноль. Сам пристал к Пастуху, сам и отстанет, коли припрет. По логике, по формальной ли, по военной ли, надо бы расстаться с излишне самостоятельным пацаненком. Надо бы! Ан, нет! Что-то мешает осуществить. Что-то внутри подсказывает: не надо, Пастух, не время еще. Типа – внутренний голос. В прежней жизни, было дело, не слушался он его. И пару раз чуть не сгорел. Фигурально выражаясь. Хотя, что так говори, что эдак, финал был бы один: фигец котенку. Но Бог или кто-там-есть-на-небе подсказал, а Пастух послушал. И никакой не фигец. Жив котенок. И дальше жить собирается…
Сейчас – уж тем более.
Время – оно длинное, если уметь им управлять…
– Слушай сюда, – сказал Мальчику. – Маячить нам здесь, как два тополя, не стоит. Чую, они там ненадолго. Что им сейчас в Столице делать? Разве что по магазинам пошляться, в кабак сходить пообедать… А потом они так и так уедут в Наукоград. Тем более что у Королевы там работа…
– И что? – невежливо спросил Мальчик. – Снимаемся с места и опережаем их? И – в засаду, да? Мне по кайфу. Я уж и притерпелся в том доме. На фанерке сон очень сладок.
– Не выеживайся, пацан. Ударю легонько – больно будет сильно. Тебе это надо?
– Пугаете, дяденька, – все еще по-хамски сказал Мальчик, но угрозу явно услыхал. Хотя она и была обычной пугалкой, как холостой патрон. – Ты объясни, объясни, что задумал?
– Вернуться в Наукоград, вот что. Они тоже поедут туда, сто пудов. Но позже. Они явно кого-то ждут. Дождутся – отбудут.
– С чего ты взял? – удивился Мальчик.
– Сумка, – сказал Пастух. – Дорожная. На колесиках. В машине. Они ее не вынули из багажника.
– Во блин… – с восхищением произнес Мальчик, – а я даже не заметил… А если они кого-то дождутся и поедут не в Наукоград, а куда-нибудь в третье место?
– Третьего пока не дано, – привычно, обкатанно сказал Пастух и сам усмехнулся: мол, любим мы штампы, сами на язык тянутся, – нет никакого третьего места в досье на Королеву. Разве что квартира бывшего мужа, так это нереально, чужой человек давно… Вопрос: кто у них четвертым-то будет? А то и пятым? Соображения есть?..
Мальчик молчал некоторое время. Типа – думал. Но не надумал и сказал обиженно:
– Не знаю я. Кто из нас двоих профи? Ты и соображай… – И вдруг оживился, обидку сразу забыл. – А почему бы нам тоже не дождаться того, кого они ждут? Если сумка – в багажнике, значит, этот кто-то вот-вот появится. Посидим, посмотрим…
– Появится – не появится, жизнь покажет… – почему-то медленно, как-то задумчиво и непонятно сказал Пастух.
– Так они ж его ждут!
– Ждут… – автоматически подтвердил Пастух. Встал. – Погнали.
– Но почему? Ты даже не объяснил… – Мальчик спешил за Пастухом, не поспевая. – Чего ты?..